Сергей Брилка: 80% финансирования госпрограммы по инновационному развитию Приангарья направляли на обслуживание чиновников
КСП Иркутской области проанализировала, насколько эффективно реализовывали в регионе госпрограмму «Экономическое развитие и инновационная экономика» на 2015-2020 годы» с начала ее существования. В частности, как выяснилось, за три года около 80% финансирования шло на обеспечение деятельности чиновников разных уровней.
Только цифры?
Анализ эффективности проводился с октября по декабрь прошлого года. Как сообщила на заседании комиссии по контрольной деятельности Законодательного собрания региона руководитель региональной КСП Ирина Морохоева, за отчетный период – 2015-2016 годы и январь-сентябрь 2017 года – изменения в госпрограмму вносились 28 раз. Это очень большое число, отметила она.
– С 2018 года Контрольно-счетная палата предлагает цель программы скорректировать. Как показал анализ, сама программа называется «Экономическое развитие и инновационная экономика» и, соответственно, должна быть связана с экономическим развитием региона. Между тем, если смотреть на запланированные в программе средства, по большей части их расходование связано с обеспечением деятельности отдельных исполнительных органов государственной власти региона, – сказала Ирина Морохоева.
Так, например, в состав госпрограммы было включено содержание аппарата губернатора Иркутской области, аппарата Общественной палаты региона, Информационно-технического центра, службы ЗАГС, областного агентства по обеспечению мировых судей.
Кроме того, на протяжении трех лет в составе госпрограммы обеспечивались управление делами губернатора Иркутской области, региональные службы стройнадзора и жилнадзора, Минстрой Приангарья. Эти структуры с 2018 года переведены в непрограммную часть областного бюджета.
Между тем, подчеркнула руководитель областной КСП, финансовое обеспечение функций региональных госорганов непосредственно не решает вопросы обеспечения условий развития экономики Приангарья. Контрольно-счетная палата рекомендует – и рекомендовала всегда, подчеркнула Ирина Морохоева, – перевести все эти затраты в непрограммную часть регионального бюджета.
В целом на 2015-2020 годы объем прогнозного ресурсного обеспечения программы составляет 23,7 млрд рублей. Львиная доля – 85% – приходится на областной бюджет, 14% – на федеральный, 1% – финансирование из муниципальных средств. Из этих ассигнований на оплату труда направлено около 45% всех денег, на закупку товаров, работ, услуг для госнужд – около 20%, еще примерно 22% составляют субсидии бюджетным, автономным учреждениям и другим некоммерческим организациям.
– Для примера: в госпрограмму включено обеспечение деятельности губернатора Иркутской области с оплатой труда с начислениями – это 6,2 миллиона рублей на все время действия госпрограммы. На расходы аппарата губернатора и правительства заложено 365,8 миллиона рублей, в том числе выплаты по оплате труда – 297,4 миллиона, – отметила Ирина Морохоева.
Также проверка установила, что не была освоена часть бюджетных средств – около 111 и 73 млн рублей в 2015 и в 2016 годах соответственно. По информации КСП, в эти два года было исполнено на 100 и более процентов только две подпрограммы из 14-ти – в 2015 и семь из 14-ти – в 2016 году.
Спикер ЗС Сергей Брилка в ходе заседания подсчитал, что три основных вида деятельности, на которые направлены ассигнования, составляют более 80%, но все они практически не касаются экономического развития региона.
– Скажите, пожалуйста, где в оплате труда, закупке товаров для госнужд и субсидий НКО – инновационная деятельность на благо Иркутской области? Это ваша деятельность, уважаемые чиновники, – обратился он к представителям правительства Приангарья, присутствующим на заседании. – Программа, имеющая такое название, не может в себя включать содержание чиновников. А это в сумме 5,7 миллиарда рублей.
Поддержка предпринимательства – есть ли толк и выгода? Если да, то кому?
Что касается поддержки и развитие малого и среднего предпринимательства в Иркутской области, то, по заявлению Ирины Морохоевой, формирование этих мер было недостаточно обосновано. Речь шла о нескольких фондах – «Фонд микрокредитования Иркутской области», «Центр поддержки СМСП в Иркутской области», «Фонд поддержки СМСП Ангарского городского округа» и «Фонд развития промышленности Иркутской области».
Так, проверка установила, что штаты работников фондов поддержки СМСП (субъектов малого и среднего предпринимательства) росли каждый год, как и расходы на оплату их труда. К примеру, штат сотрудников Фонда «Центр поддержки СМСП» с 2015 по 2017 годы увеличился с восьми до 22 человек, ежемесячный фонд оплаты труда – с 411,3 тысячи рублей до 1 млн 136,3 тысячи рублей. Количество работников Фонда микрокредитования Иркутской области за это время выросло с четырех до 19 человек, фонд оплаты труда в месяц – с 146,9 тысячи рублей до 1 млн 183,9 тысячи рублей.
Впрочем, по словам пришедшей на заседание директора Фонда микрокредитования региона Ольги Мосиной, 19 сотрудников – это штатная численность организации, тогда как на сегодняшний день фактически работают 13, фонд оплаты труда составляет чуть более 760 тысяч рублей. Все доходы – деньги из областного бюджета и целевой взнос КРИО – направляются на микрофинансовую деятельность.
– Контрольно-счетная палата предлагает органам управления фондов при утверждении оргструктуры и штатного расписания исходить из экономической целесообразности и сравнивать уровень оплаты труда гражданских служащих и работников фондов, – отметила руководитель ведомства.
Она привела конкретные примеры: по состоянию на 2017 год зарплата руководителя регионального Центра поддержки СМСП увеличилась с 92 до 109,2 тысячи рублей. В ангарском Фонде поддержки СМСП в 2015 году руководитель получал 45,9 тысячи рублей, в 2016 – 51,7, в январе 2017 года – уже 114,9 тысячи рублей. В Фонде развития промышленности региона, который получает от Минэконома Приангарья с 2017 года ежегодную субсидию в 5 млн рублей, зарплата директора составляет 192 тысячи рублей, а ежемесячный фонд оплаты труда насчитывает 766,7 тысячи рублей. Ирина Морохоева призвала министерство экономического развития Иркутской области соизмерять свои расчеты с реалиями региона, где «средняя зарплата, к примеру, руководителя отдела составляет около 60 тысяч рублей, но никак не 100-110».
Депутаты ЗС горячо включились в обсуждение по мотивам этого вопроса. Председатель комитета по социокультурному законодательству ЗС Ирина Синцова отметила, что недавно были утверждены зарплаты для госслужащих министерства по молодежной политике, где «объемы полномочий и ответственность очень и очень велики в рамках Иркутской области», и там принимались суммы на порядок меньше, чем в региональном Фонде развития промышленности. В связи с этим Ирина Синцова поинтересовалась, каковы были критерии оценки работы сотрудников этого фонда.
Председатель комиссии по контрольной деятельности ЗС Геннадий Нестерович поддержал коллегу.
– Одним из направлений деятельности фонда является предоставление субъектам промышленности займов и грантов. Согласно данным отчета КСП, на 1 октября 2017 года никаких договоров займа Фонд не заключил. Соответственно, возникает вопрос: зарплату хорошую получаем, а результат-то где? – спросил он напрямую.
– Региональный Фонд развития промышленности создавался как структура, которая позволяет нам принимать и распределять средства федерального фонда для поддержки промышленных предприятий, – первой на защиту обсуждаемых фондов встала замминистра экономического развития региона Марина Петрова. – Кроме того, буквально сегодня у нас в министерстве наблюдательный совет ФРП будет обсуждать условия контракта руководителя с учетом изменения его зарплаты. Кстати, сейчас в фонде рассматривается 14 заявок.
Фонд микрофинансового кредитования, созданный в конце 2016 года, в минувшем году выделил 258 микрозаймов 105 субъектам МСП на общую сумму около 350 млн рублей. Об этом также доложила депутатам Марина Петрова. Сейчас все институты развития, как она отметила, приводятся к «общему знаменателю».
Однако депутатов такой ответ не устроил: по словам Геннадия Нестеровича, «сначала деньги вложили, а потом уже начали порядки отрабатывать».
Не все ладно с субсидированием городов
Нашлись у КСП и замечания по развитию туризма в рамках госпрограммы. Речь об увеличении уставного капитала АО «Особая экономическая зона «Иркутск» на 124,4 млн рублей.
– Здесь мы говорили о том, что отсутствует нормативно-правовой акт, такая ситуация противоречит положению статьи 65 Бюджетного кодекса РФ. Однако при проведении экспертизы в 2017 году наши замечания уже были учтены и внесены соответствующие изменения в Закон об областном бюджете на 2017 год, – отметила Ирина Морохоева.
Зашла речь и о моногородах. Так, в отчете за 2015 год по подпрограмме «Основные направления модернизации экономики моногорода Байкальска и Слюдянского района» на 2015-2017 годы отражены недостоверные данные. Там сообщалось о стопроцентном исполнении средств областного бюджета, предусмотренных на реконструкцию системы теплосетей Байкальска. Вместе с тем предоставленная муниципалитету субсидия в сумме 24 млн 750 тысяч рублей вернулась в областной бюджет в январе 2016 года. Аналогично недостоверная информация отражена в отчете по текущему ремонту при подготовке ТЭЦ Байкальска к отопительному сезону 2015-2016 годов.
Брилка Сергей, фотограф: Андрей Лаховский © Проект «Лица Сибири»
По Усолью-Сибирскому в 2017 году было запланировано 9,8 млн рублей на подключение усольского химфармзавода к сетям электроснабжения и внешним сетям холодного водоснабжения. Руководитель КСП отметила, что, согласно анализу ведомства, это было сделано без достаточных оснований. Впрочем, при уточнении госпрограммы в ноябре 2017 года средства этой подпрограммы были исключены из-за отсутствия проектно-сметной документации на подключение объектов предприятия.
Ирина Синцова поинтересовалась, почему заложенные в эти две подпрограммы денежные средства не осваиваются в полном размере.
– Вообще-то нам есть куда направлять эти деньги при планировании бюджета, – отметила она.
Как пояснила Марина Петрова, по этим подпрограммам между правительством Иркутской области и Фондом развития моногородов на федеральном уровне в 2016 году были заключены соглашения.
– По ним нам должны были предоставить федеральные ресурсы на создание инфраструктуры и реализацию инвестиционных проектов в этих моногородах, в частности, в Усолье. По проекту Усольфармзавода была разработана ПСД, но в силу субъективных обстоятельств – у предприятия была задолженность по налогам – подать заявку нам в 2017 году, к сожалению, не удалось. Предприятие обещало погасить этот долг, но пока подвижек нет. Этим вопросом мы занимаемся и сейчас, – отметила Марина Петрова.
По ситуации с финансированием Байкальска пояснение дали представители регионального МинЖКХ. Они сообщили, что там финансирование шло в рамках субсидии, но не на подготовку к зиме, а на разработку ПСД для тепловых сетей в 2015 году. Однако, по их словам, действующим на тот момент губернатором региона было принято решение, что угольная или электроугольная котельная на берегу Байкала строиться не будет, и, соответственно, мероприятие «зависло». После этого администрация Байкальска была вынуждена вернуть всю сумму в бюджет Иркутской области.
К слову, на сегодняшний день в Байкальске проектируют инфраструктуру индустриального парка «Байкальский чистый продукт» – там планируется перерабатывать лекарственные травы и производить воду и напитки. Заключен контракт с подрядчиком более чем на 18 млн рублей. В 2016 и 2017 году, кстати, бюджетные средства на это не тратились.
Требуются уточнения
Подводя итог обсуждению, Сергей Брилка отметил, что претензии, предъявляемые госпрограмме Контрольно-счетной палатой, в общем-то, очень серьезные. В частности, в выводах КСП было отмечено, что госпрограмма «Экономическое развитие и инновационная экономика» на 2015-2020 годы» сформирована «с нарушением положений Федерального закона № 172-ФЗ в части несоблюдения программно-целевого принципа, означающего разработку взаимоувязанных по целям, срокам реализации государственных программ субъектов Российской Федерации, и определение объемов и источников их финансирования».
– У меня возникает вопрос. Вот мы только что рассмотрели очень тяжелую тему по строительству водозабора в поселке Рудногорск Нижнеилимского района. Из озвученного доклада стало ясно, что 169 миллионов рублей народных средств, вложенных в объект, ушли в никуда, и кто в этом виноват, совершенно непонятно. Вот и здесь, смотрите, вы в программу загнали все ваше содержание, а инновации и экономика где? – сказал Сергей Брилка. – Мы куда идем, инноваторы и развиватели? Стыдоба-то какая. Мы сегодня возьмем все вот эти документы КСП и отправим в прокуратуру – по-настоящему – и будем возбуждать уголовные дела – по-настоящему. Чтобы поняли, что здесь сидеть в тепле, когда за окном минус 40 градусов – это одно, а обеспечивать жизнедеятельность поселений тому же министру ЖКХ, у которого штат не сформирован, и который не может по факту оказать никому помощь – совсем другое.
Спикер также высказал предположение, что, возможно, фонды, которые постоянно «трясут» на сессиях областного парламента, и ни при чем – «потому что, чтобы задачи выполнять, надо, чтобы они сначала были поставлены».
По результатам аналитических мероприятий КСП порекомендовала Минэкономразвития региона и правительству Иркутской области устранить отмеченные недостатки и привести госпрограмму «Экономическое развитие и инновационная экономика» на 2015-2020 годы в соответствие с требованиями законодательства о стратегическом планировании.
По итогам заседания было предложено подготовить информационное письмо от лица спикера ЗС на основании решения комиссии по контрольной деятельности на имя губернатора Иркутской области. Минэкономразвития региона дали срок до 1 апреля 2018 года на исправление замечаний, внесенных Контрольно-счетной палатой. Очередная встреча по вопросу намечена на октябрь этого года.
