Мораторий на вылов байкальского омуля: рыба на прилавках и икорный рекорд
Иркутская область, Бурятия, 19.11.18 (ИА «Телеинформ»), — Со времени бессрочного запрета на добычу байкальского омуля, введённого Минсельхозом РФ, прошло уже больше года. Тем не менее, браконьеров, нарушающих это ограничение, что в Иркутской области, что в соседней Бурятии ловят регулярно. Телеинформ решил выяснить, каковы промежуточные итоги моратория и проявился ли уже эффект от введённых ограничений.
Рынки не виноваты
За примерами того, что байкальский эндемик до сих пор встречается на прилавках, далеко ходить не надо. При желании товар под кодовым названием «байкальская рыба» можно найти и в Иркутске. В открытую омуль, конечно, не продают, но в частных беседах продавцы в той же Листвянка Иркутского района признают, что этот гастрономический бренд никуда не делся. Сейчас цены на него варьируются от ста рублей за небольшой вяленый хвост до 300 рублей за крупную малосольную рыбину.
Более того, то, что туристы и жители видят в продаже, – не прошлогодние замороженные запасы, а вполне себе свежий вылов. В феврале, например, можно было найти зимнего омуля. «Нам детей-то своих тоже растить нужно», – отвечают продавцы на замечания о нарушении ограничений.
Впрочем, не вся рыба на Байкале незаконна. Напомним, зимой омуль ловить можно, но только на удочку и для себя, причём, в Иркутской области в сутки можно выловить по 20 кг рыбы, в Бурятии – по пять килограммов. Кроме того, минимальны ограничения и для коренных малочисленных народов. Для них выделена годовая квота – 55 тысяч тонн, причём большая часть приходится на общины, рассказал заместитель руководителя Ангаро-Байкальского территориального управления Росрыболовства Ринат Енин на тематической пресс-конференции. Если раньше они могли рыбачить в любых местах, то теперь только на пяти рыбопромысловых участках в Северобайкальском районе Бурятии.
Фактически именно коренные малочисленные народы и могут продавать легально добытый омуль. Теоретически это могут делать и те, кто ловит рыбу для личного потребления. Правда, тут встаёт вопрос о незаконном предпринимательстве, прокомментировали Телеинформу в Байкальской природоохранной прокуратуре. Коллизия в другом, поясняют в ведомстве: запрет на вылов омуля вводился на основании постановления Минсельхоза, а не федерального закона, потому сказать, что сама по себе продажа нелегальна, нельзя. В этом-то браконьеры и нашли лазейку.
– Очень сложно понять, кто продаёт легально, а кто нет. По факту торговцы могут представить документы о том, что рыба выловлена по квоте, и ветеринарные документы. Это, скорее всего, подделка. Но поскольку первичные документы предоставляются, то, чтобы подтвердить, что эти бумаги фальшивые, надо проводить глобальные мероприятия. Мы сейчас всё-таки ориентируем на то, что в продаже омуля законного практически нет, только если точечно, но в основном, браконьерский, – говорит старший помощник прокурора по правовому обеспечению, взаимодействию со средствами массовой информации, рассмотрению обращений и приему граждан Наталья Рягузова.
В службе ветеринарии Иркутской области Телеинформу рассказали, что с начала действия запрета на добычу омуля в ведомство поступило одно обращение по несанкционированной торговле рыбой на известном рынке в посёлке Култук и 28 сигналов по Иркутску и Слюдянскому району. За 16 совместных с полицией рейдов инспекторы ветслужбы привлекли к административной ответственности 67 человек за продажу «обезличенной рыбы» (рыба, которой торгуют без документов, – прим. ред.). Сумма штрафов – 121 тысяча рублей, а изъятой продукции – 688,374 кг. Всю рыбу, которой торговали без документации, уничтожили. Кстати, как пояснили в ветслужбе, администрации рынков, где продают непонятный товар, ответственности за незаконную торговлю не несут.
А браконьеры кто?
Судя по новостным сводкам, объёмы выловленного браконьерами омуля действительно впечатляющи. В последнее время только на посту «Рубеж» в Слюдянском районе задерживают многокилограммовые партии ценного груза, добытого не просто в обход запрета на вылов, но и во время нерестового периода, который длится у омуля с 1 августа по 15 ноября. Впрочем, отдельной статистики в МВД не ведут. Как пояснили Телеинформу в пресс-службе областной полиции, незаконный вылов омуля относится к добыче биоресурсов, потому у ведомства есть только такой учёт. Впрочем, на сигналы о точках продажи рыбы в полиции реагируют регулярно, проверяя все необходимые документы на товар.
Рейды по отлову браконьеров проходят в течение всего времени запрета. Занимаются этим различные ведомства – от полиции до Росрыболовства, каждый имеет свои результаты. Например, инспекторы Восточно-Сибирского ЛУ МВД на транспорте провели за год 624 проверки, рассказали Телеинформу в ведомстве. Итогом стала фиксация 21 административного нарушения и 66 возбуждённых дел, из них по незаконной добыче водных биоресурсов – 54. Все дела переданы в суд. У задержанных браконьеров изъяли больше тонный незаконной рыбы, почти 3,5 км рыболовных синтетических сетей, которые, кстати, тоже запрещено использовать, 31 плавсредство и 29 орудий лова.
Особенно нелегальные рыбаки активизировались в конце октября, говорят в транспортной полиции. Только, например, за 30-31 октября было установлено шесть фактов незаконной добычи рыбы на реке Кичера в Северобайкальске, на Селенге в Улан-Удэ и на Байкале в Листвянке. В природоохранной прокуратуре отмечают, что основная масса нарушений как раз наблюдается в дельте Селенги, где омуль и нерестится. Эксперты говорят, что, конечно, встречаются и организованные группировки с современным технологичным оборудованием, но в большей степени незаконной рыбалкой промышляют именно местные жители.
– В дельте Селенги активно браконьерствуют, в основном, местные жители и, очевидно, что не для себя, а для продажи. В последнем рейде было изъято около тонны омуля. В сентябре возбудили семь уголовных дел в отношении восьми человек. В целом возбуждено 22 дела по нашей инициативе. Поскольку ведомство было создано относительно недавно, только в феврале, на сегодня по нашим делам мы ещё не добились приговоров. Дела ведутся, расследуются, их ход контролируют территориальные прокуратуры, – говорит Наталья Рягузова.
Впрочем, основную ставку уполномоченные ведомства сделали на контроль в нерестовый период. По мнению Рината Енина, в этом году были приняты беспрецедентные меры по охране омуля. На нерестовых реках работали 20 передвижных пунктов, в Бурятии привлекались инспекторы из Иркутской области. Всего работало 50 сотрудников Росрыболовства, а также специалисты МВД и ГИБДД. Как результат: в полицию передано 110 материалов для возбуждения уголовных дел. Это вдвое больше, чем в 2017 году, причём ни один материал не был возвращён.
По словам замначальника отдела охраны Ангаро-Байкальского управления Росрыболовства Александра Степанова, к ноябрю с начала нереста инспекторы ведомства изъяли больше 3,3 тонн рыбы у браконьеров, попались в руки инспекторов свыше 500 нарушителей.
– Изъятый омуль проходит как вещественное доказательство, а что с ним будет потом, решает суд. Нарушителей, в том числе скупщиков, задерживают в Иркутской области, но в большей степени в Бурятии. Задерживают их, в основном, по вечерам, но бывают случаи, когда это происходит и днём, – рассказал он в разговоре с Телеинформом.
Идём на рекорд
Стоит, впрочем, отметить, что в октябре природоохранная прокуратура вынесла Росрыболовству представление о работе по охране байкальского эндемика.
– Мы установили, что они некачественно проводят мероприятия по охране омуля. Они неправильно расставляют кадры, есть недонабор специалистов, рейды не проводятся. Росрыболовство должно определённые пункты расставлять, но оно не дорабатывает. В общем ведомству нужно было активизировать работы, – сказала Наталья Рягузова.
Ринат Енин, в свою очередь, в разговоре с Телеинформом, отметил: у прокуратуры свой взгляд на организацию рыбоохранных мероприятий, но самое главное, что всё-таки результат от совместной работы ведомства уже получили. С тем, что, несмотря на разгул браконьерства, положительные сдвиги уже есть, соглашаются и в прокуратуре. В ведомстве говорят, что если взятый в этом году темп сохранится, то бессрочный мораторий на промышленный вылов омуля, возможно, можно будет снять уже через четыре-пять лет. О динамике пока осторожно, но уже говорят и в Байкальском филиале «Главрыбвода». Напомним, в этом году специалисты предприятия впервые за пять лет заложили на инкубацию больше 500 млн икринок байкальского омуля – в четыре раза больше, чем в прошлом году. Это объясняется тем, что и производителей икры в этом году на нерест зашло гораздо больше. Сыграло на руку и повышение уровня воды в озере Байкал после затяжного периода маловодья.
По оценкам руководителя Байкальского филиала «Главрыбвода» Леонида Михайлика, реальный результат работы будет виден через пять-восемь лет, когда рыба подрастёт и её можно будет учитывать. Чтобы восстановить популяцию омуля, ежегодно нужно выпускать около 400 млн личинок в озеро. Кстати, как он прокомментировал Телеинформу, двух заводов в Бурятии – Большереченского и Селенгинского – вполне для этого достаточно, сейчас они не загружены даже наполовину при мощности в 4,5 млрд икринок. Очень эффективной мерой он считает и зарыбление омулём Братского водохранилища, которым, напомним, занимаются с 2017 года.
– Это поддержка Байкала, потому что в Братском водохранилище можно создать маточное стадо, ловить его там и разводить. Кроме того, в Братском водохранилище темпы роста омуля гораздо выше, чем в Байкале. В Байкале рыба вырастает за восемь лет, в Братском водохранилище результат можно получить через три года. Этим нужно заниматься. Чем больше туда будем выпускать, тем больше будем иметь «своего» омуля в Иркутской области, – считает Леонид Михайлик.
Кстати, ранее он высказывал мнение, что для восстановления популяции омуля необходимо искусственно создавать естественные нерестилища, не уповая на заводское рыборазведение.
Можно было и без моратория
Запрет на вылов омуля бессрочный – до полного восстановления популяции. Именно для этих целей его и ввели, ведь по данным Росрыболовства, биомасса эндемика в Байкале сократилась до 10 тысяч тонн. Данные о резком сокращении омуля приводили и специалисты Госрыбцентра. Однако учёные Лимнологического института ИНЦ СО РАН были с этим не согласны – что тогда, что сейчас. Более того, лимнологи оценивали численность в 20-25 тысяч тонн. Разные цифры – результат различных методов подсчёта. Госрыбцентр считает рыбу на удалении в несколько километров от устья нерестовых рек, а лимнологи – в самом устье. Самые точные данные учёные получат по результатам исследований, которые проведут в 2019 году.
Поддерживает позицию коллег относительно моратория и декан биолого-почвенного факультета Иркутского государственного университета, доктор биологических наук Аркадий Матвеев, который 10 ноября выступил с открытой лекцией в проекте «НаучныеWeekend-ы».
– Обоснованность запрета, конечно, спорна, поскольку снижение численности популяции связано не только с «переловами» рыбы официальными предпринимателями, но и такими причинами как снижение уровня Байкала, что привело к снижению площади нерестилищ и гибели икры из-за их промерзания, и непростой социально-экономической ситуацией, что способствует браконьерству. Оно достигло таких масштабов, что до нерестилищ доходило менее 10% производителей икры. Но запрет не решает проблему, поскольку те люди, которые легально ловили рыбу, теперь перешли на теневую сторону, – говорит учёный.
Можно было обойтись без моратория, считает биолог, и такие мнения поступали, но органы власти к словам учёных предпочитают не прислушиваться. Многочисленные споры вокруг не только запрета на вылов омуля, но и других байкальских тем это демонстрируют. По словам Аркадия Матвеева, решить проблему могла перестройка промысла. Его предлагают перенести из прибрежной зоны в открытые воды Байкала.
– На Байкале весь промысел рыбы был в своё время сведён к добыче омуля, на остальных рыб не обращалось внимания. В прилове, допустим, в большом количестве попадается молодь осетра, сига, тайменя, ленка, и вся она гибнет, потому что невозможно её выпустить снова. Она просто отсортировывается и выбрасывается, – говорит учёный. – В итоге мы пришли к тому, что численность других рыб в прибрежных зонах сведена к минимуму.
Так или иначе, сейчас проблема байкальского омуля перешла в плоскость его охраны от браконьеров. Но полноценно обеспечить её очень трудно даже при нормальных условиях.
– В любой поездке между Слюдянкой и Улан-Удэ вы можете купить икру в любом количестве. Я однажды подошёл к первому попавшемуся торговцу и сказал: «Мне нужно 500 кг икры». Мне ответили: «Подходи через два часа, будет 500 кг». Можете себе представить разгул браконьерства в Бурятии? На 500 кг икры нужно 20 тысяч самок, и они до нереста не доходят, – рассказал Аркадий Матвеев.
Кстати, если заглянуть в историю, то станет очевидно, что снижение популяции омуля, как и маловодные периоды на Байкале – цикличны, о чём учёные говорили неоднократно. Ещё в 18 веке из озера за один заход артели вылавливали до 60 тысяч тонн рыбы, что сопоставимо с годовой добычей на Малом Море в нынешние времена. К концу 19 века численность рыбы резко упала и восстановилась только к началу 1930 годов. Следующий период, когда «омулёвая бочка прохудилась», пришёлся на середину 1960-х годов. Это, как сейчас, было связано не только с добычей, но и с климатическими условиями, и с водностью. Тогда рыбу запретили ловить на семь лет, затем ввели режим промысловой разведки и только в 1974 году промышленный лов возобновили. С тех пор до 2008 года объёмы добычи оставались на уровне 10-15 тысяч тонн. Затем численность омуля снова начала снижаться. По различным подсчётам, к 2010 году популяция с обычных 30-53 тысяч тонн промыслового запаса сократилась до 20-25 тысяч, а к 2015 году – до 15 тысяч тонн.
Алёна Кашпарова, Телеинформ
ТЕПЕРЬ: новости Байкала в Telegram