НИКТО НЕ ХОЧЕТ УМИРАТЬ, или кому не дают покоя духи «лесных братьев»
Фильм «Никто не хотел умирать» в 1965 году подвёл эмоциональную черту под одной из самых жестоких партизанских войн, когда-либо шедших на территории бывшей Российской Империи, по сравнению с которой боевые действия на Северном Кавказе выглядят как рыцарский поединок по благородным правилам. Тотальное вскрытие архивов советской спецслужбы в 90-х подвело и юридическую черту под этими событиями. Смена политических формаций за прошедшие 30 лет, казалось бы, сделала то кровавое безумие в прибалтийском суглинке и вовсе достоянием истории. Но на тихих задворках Европы, похоже, кому-то слишком спокойно живётся.
Тем литовским «лесным братьям», которым посчастливилось не быть убитыми в спецоперациях войск НКВД в послевоенной Прибалтике, на самом деле здорово повезло – они спокойно доживали свой век в качестве ссыльнопоселенцев в сёлах, разбросанных по всей Сибири. Центральный Хазан в Зиминском районе – одно из таких. На местном кладбище лежит несколько десятков литовцев, вытащенных всеми правдами и неправдами из мятежных сосновых лесов и приговорённых к очень мягкому наказанию (кое-кто считает, что неоправданно мягкому) – высылке в Сибирь.
Как бы там ни было, людям дали второй шанс, и многие им воспользовались. Их потомки пустили здесь корни и, местами помня свои истоки, со временем объединились в национально-культурное общество «Швитурис» – «Маяк». Его лидер – Юлия Кудиркайте – милейший человек, доктор. Она как с изяществом носит литовскую национальную шапочку, так и с лёгкостью цитирует Вампилова.
Лет десять назад на могилы в Хазане и других сибирских сёлах стали наведываться земляки – приводить в порядок захоронения и ставить на них национальные кресты. Госпожа Буйвидайте – активист литовской общественной организации «Мы» – нашла и точку приложения своей кипучей энергии, и финансирование минкульта Литвы. Благодарный за внимание к себе «Швитурис» неизменно встречал гостей с исторической родины распростёртыми объятиями. Много лет всё шло хорошо, и покосившиеся сибирские погосты стали обретать неповторимый прибалтийский колорит, чувствуя на себе заботливую руку потомков усопших.
Впрочем, после вмешательства в работу «Швитуриса» госпожи Вечер, считающей себя главной на районе по исторической памяти, и очень ревностно относящейся как к чужой славе, так и к проходящему мимо неё финансированию, «Маяк» почти что умер. Несколько кулуарных бесед, пара встреч с нужными людьми – и Юлия Кудиркайте стала нерукопожатой среди тех, кто обеспечивает доступ к мемориальным и прочим национальным программам. А Нина Николаевна уловила своим тонким чутьём перспективу нового громкого проекта. Как и Гитана Буйвидайте – возможность, наконец, заявить о себе во всеуслышание. И тут интересы двух амбициозных дам чудесным образом совпали.
Итак, схема очень хороша: у Буйвидайте – финансирование литовского Минкульта, у Вечер – лобби в минкульте местном. На выходе мы имеем бетонную «Стену плача», монументально облагораживающую Богом забытый погост в селе Центральный Хазан.
Одна получает славу, почёт и признание у себя на родине, другая – нырок из информационного небытия и постановку вопроса о новых проектахна своей родине. И всё это – на фоне чудного информационного повода – с учётом европейского политического мейнстрима лучше не придумаешь: 80 лет начала Второй Мировой.
Разрешения, кстати, на сие сооружение как не было, так и нет. Муниципалы, связанные по рукам и ногам лукавым законодательством, дуют на воду, и, будучи ни разу не врагами сами себе, никогда под этой странной идеей не подпишутся (а то вдруг что? И их понять можно). С учётом отношения губернатора к теме – скорее всего, не будет разрешения и на областном уровне.
Интересно, а МИД Литвы на самом деле заинтересован в том, что угодить ногами в жир по вине двух дам, с упоением делящих деньги и славу? Да, безусловно – отчётность о проделанной работе, реализованные проекты, национально-культурная деятельность и всё прочее – это очень хорошо и даже здорово для любой бюрократической конторы, – но стоит ли оно того, когда речь идёт об очень скверно пахнущей истории, которую к тому же пытаются провернуть не чистые на руку люди, откровенно работающие на одних себя, и только лишь на себя? Я бы на их месте не стал. Не отмоешься потом.
Так что же мы имеем в сухом остатке? Первое: желание сделать себе славу на покойниках (Вечер, занимавшаяся этим всегда, не видит в этом ничего дурного). По мне же, так уж лучше пусть покоятся все эти несчастные с миром. Второе: попытка вызвать из небытия дух давно забытой партизанской войны, сколь беспощадной (причём сугубо по идеологическому признаку), столь и изначально бесперспективной. Третье: очередная историческая отсылка ко Второй Мировой, на годовщину начала которой, кстати, Россию не позвали (какбэ тонко на что-то намекая), а вот Литву как раз позвали – что губернатором-коммунистом, который в курсе, будет воспринято очень болезненно. И четвёртое – самое реальное, если говорить о сугубо наших, местных делах: совершенно адекватное национально-культурная общественная организация лежит на боку, опрокинутая чьими-то финансовыми и медийными интересами. Так о каком вменяемом, конструктивном межнаце здесь вообще может идти речь?
Да ни о каком. Нету его. Политика одна, да борьба за финансовые потоки. Вот и весь межнац.
Не знаю, пируют ли за одним столом в Валгалле (там, где храбрые воины живут вечно) вместе лесные братья и остановившие их безумие солдаты из дивизий НКВД. Вероятно, как воины и те, и другие заслуживают уважения. Но что действительно надо признать и принять – так это то, что свою роль в истории они уже сыграли.
Попытки реанимировать неупокоенных духов прошлых войн неизменно вызывают новые. И не надо путать это с почтением их памяти – тех, кто дрался за интересы своих народов, как бы он их себе не представлял.
Вам не дают покоя духи лесных партизан, принёсших в жертву своей упёртости несколько десятков тысяч соотечественников (или кто-то правда думает, что против только что вышедшего из тяжелейшей войны Советского Союза у них были хоть какие-то шансы)? Да воля ваша. Но помните, что тогда военные слухи снова настойчиво застучатся и в ваши, такие пока ещё аккуратные, двери. И для заморенных голодом детей и изнасилованных женщин не будет абсолютно никакой разницы, с какой стороны света они услышат этот стук.
Подумайте хотя бы о них, когда однообразие повседневности заставит вас снова начать копаться в смердящих могильниках прошлых войн. Это очень плохо заканчивается. Очень. И в основном – для тех, кто не имеет к этому никакого отношения.
Афанасий Петров, чей отец знал тех, кому посчастливилось выжить в лесах Прибалтики.
