ЦЕНА ДОРОГИ НА ОЛЬХОН - СВОБОДА СЕРГЕЯ КОПЫЛОВА

Ольхонский район остается точкой кипения на карте Иркутской области. Не успел стихнуть скандал вокруг митинга жителей острова, попавшего в федеральную новостную ленту, как эстафету подхватил Эхирит-Булагатский районный суд. Именно там 13 июня судья Шистеев вынес приговор экс-мэру Ольхонского района Сергею Копылову, признав его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 286 УК РФ, т.е. в превышении должностных полномочий. Хоть приговор в законную силу вступит и не скоро – сторона защиты уже завила о намерении обжаловать его в Иркутском областном суде, мы решили разобраться в этой истории подробнее и объяснить читателям БАБРа, за что же судили экс-мэра, и как так оказалось, что наказанием стали три года реального лишения свободы.

***

Началось все с одной из главных бед России – с дороги. В частности, с дороги Баяндай – Еланцы – Хужир, которая в начале 2010-х годов должна была стать одним из основных факторов экономического роста Ольхонского района. Значение ее для территории переоценить трудно: растущий туристический поток предъявлял серьезные требования к дорожной сети, и от того, насколько быстро и качественно будет построена дорога, зависело благополучие жителей всего района. Строительные работы одного из последних участков вело в основном ООО «СМПК-7», работающее в районе не первый год и неплохо показавшее себя на предыдущих участках.

Суд пришел к выводу о том, что в период с февраля 2013 года по февраль 2015 мэр Копылов незаконно выделил в аренду три смежных земельных участка, лицу и организациям, связанным со строительством дороги, для размещения на них асфальтобетонного завода. А это повлекло тяжкие последствия для экосистемы в части нарушения целостности почв и уничтожения почвенных беспозвоночных организмов. Незаконность выделения же заключалась в том, что участки, по мнению суда, входят в состав земель прибайкальского национального парка, а значит, являлись землями федерального подчинения, и мэр ими права распоряжаться не имел.

То есть, по мнению суда, логика событий была такова: мэр, зная, что не имеет права распоряжаться землями, ими распорядился и в аренду выделил; на этих землях якобы имелись уникальные природные условия, а в результате деятельности на участках асфальтобетонного завода природе был нанесен ущерб на сумму около 30 миллионов рублей. Соответственно, виноват в нанесенном ущербе именно мэр.

Сторона защиты с такой трактовкой событий не согласна категорически, и заявляет, что, во-первых, мэр имел право распоряжаться землей, и выделил участки в аренду законно. Во-вторых, уникальных природных условий на этих участках не было и быть не могло, а значит, и ущерба там также нанести невозможно.

Как несложно заметить, взгляд на вещи разнится категорически, и мы постараемся без юридической казуистики разъяснить, в чем же камень преткновения, и куда делись беспозвоночные организмы.

***

Одним из ключевых вопросов является: входили ли выделенные мэром земельные участки в земли прибайкальского национального парка? Если да, то выделять было нельзя. Если нет – то он имел право ими распоряжаться. Казалось бы, определить это труда не составит: достаточно зайти на публичную кадастровую карту и посмотреть, что и кому принадлежит. Однако все не так просто: дело в том, что на кадастровом учете земли нацпарка не стоят. С момента создания в 1986 году, нанести его границы на карту не могут. А ведь это важный момент: ведь на землях нацпарка нельзя делать практически ничего, в то время как на территориях, ему не принадлежащих, свободы у арендаторов и собственников земли гораздо больше.

Если нет сведений в реестре недвижимого имущества, начинается неразбериха. И в суде проявился юридический казус: суд, при определении принадлежности земельных участков, ориентировался на проект землеустроительного дела 2011 года. Да, слово «проект» здесь использовано не случайно – потому что всех необходимых согласований за истекшие восемь лет дело так и не прошло, и документом, делящим территорию, не является. А является лишь частным мнением его авторов.

Чтобы было понятнее, это примерно то же, что наказывать человека за нарушение законопроекта – только внесенного в законодательный орган, но еще не рассмотренного и силой закона не обладающего. Странно? Более чем. А еще более странной ситуация оказывается, если обратить внимание на то, что потерпевший по делу – Прибайкальский нацпарк, сам этим землеустроительным делом не пользуется, и за документ, определяющий границы, его не считает.

То есть мэр на него не ориентировался, нацпарк на него не ориентировался, а суд, руководствуясь своей логикой, посчитал проект достаточно весомым источником сведений, вопреки мнению что потерпевшего, что подсудимого. Хотя даже не юристу очевидно, что если нет четко определенных границ, то и нарушить их в принципе нельзя. Но у суда своя логика.

«Несмотря на то, что землеустроительное дело от 2011 года не утверждено в установленном законом порядке федеральным органом государственной власти РФ, никаких согласований с уполномоченными федеральными органами не имеется, суд считает, что Копылов достоверно знал о том, что выделяемые им участки находятся на территории Прибайкальского национального парка…» (с. 41-42 приговора)

Мэр при принятии решения ориентировался на сложившуюся судебную практику и тот, к примеру, факт, что незадолго до описываемых событий близлежащие земельные участки выделялись и получали согласование – под полигон твердых бытовых отходов. Проще говоря, под свалку, и претензий по этому поводу у контролирующих органов не было и нет. Оказалось, это было непростительной наивностью – как указал суд в приговоре, судебная практика меняется и, видимо, чтобы не угодить за решетку, за ней нужно пристально следить. Учтите на будущее, уважаемые читатели.

***

Со вторым вопросом все еще интереснее. Спорным моментом стало состояние земель, выделенных мэром в аренду. Жители Ольхона и многочисленные документы из официальных источников (справки из госархива, карты и т.д.) говорят о том, что на этих земельных участках до начала 2000-х годов находились жилые дома и овцеферма СХПК «Еланцинский». Более того, там вообще около 200 лет располагался н.п. Кутул. Это означает, по мнению защиты, что говорить о нетронутой природе на этих территориях не приходится: овцеферма и населенный пункт не могли не оказать воздействия на окружающую среду, и почвы там не могли быть столь же девственно чисты и нетронуты, как где-нибудь в глубине острова Ольхон. Отсюда же делается и вывод о том, что нанести тридцатимиллионный вред почвам, которым наносился вред две сотни лет до этого, невозможно.

Суд не стал вдаваться в подробности, и занял позицию формальную. Так как на сегодняшний день упоминания н.п. Кутул в действующих официальных документах нет, значит его там и не было. А все те, кто говорят обратное, утверждая, что их семьи там жили – говорят так лишь для того, чтобы выгородить знакомого им мэра. Похозяйственные книги, имеющиеся в материалах дела, и иные документы суд в обратном не убеждают.

«Также суд отвергает доводы подсудимого Копылова С.Н. о том, что спорные земельные участки были выделены на территории бывшего населенного пункта Кутул, где находились кашары… Согласно Уставу ОРМО, каких-либо сельских поселений с наименованием «Кутул» не существует. Все муниципальные образования на территории Ольхонского района установлены законом Иркутской области…» (с. 43 приговора)

Пожалуй, комментарии здесь излишни. Если объективная реальность и история противоречат действующему закону Иркутской области, то, по мнению суда, объективной реальности никогда не существовало. Не будет преувеличением сказать, что это новый подход в отечественной историографии, не иначе.

Вообще, исходя из логики и здравого смысла, для того, чтобы определить, какой ущерб нанесен той или иной вещи, нужно знать ее изначальное состояние. Особенно, когда речь идет об ущербе в несколько десятков миллионов рублей. Именно для этого существуют специализированные экспертизы, которые, пользуясь сложными методиками, отвечают на эти неочевидные для дилетанта вопросы. Однако по делу Копылова такой экспертизы проведено не было – а та, что упоминается в приговоре, носит, мягко говоря, странный характер. В расчет не были приняты ни обстоятельства, указанные выше, ни время года, когда эксперт выезжал на место… Если он вообще туда выезжал. По мнению стороны защиты, экспертиза была проведена формально и с грубыми нарушениями. А значит, и ущерб посчитан в высшей степени приблизительно.

***

При этом суд аккуратно обошел вниманием важный вопрос: а каковы были мотивы мэра Копылова при выделении земельных участков? Арендная плата на них варьировалась от 1 руб. 09 копеек до 13 рублей 82 копеек за год аренды. Никакой финансовой заинтересованности СК бывшему муниципальному чиновнику также не вменил – а зная навык следователей в этом вопросе, будь там хоть малейший намек, вцепились бы намертво. Так что же им двигало, если он, по версии следствия, поддержанной судом, умышленно пошел на нарушение закона?

На наш взгляд, ответ лежит на поверхности. Исходя из предыдущего опыта и знакомой ему судебной практики, Копылов был уверен, что действует законно. Потому и происходил весь процесс согласования аренды открыто и без каких-то финансовых вливаний со стороны арендаторов.

То есть, по большому счету, экс-мэра судили за выделение участков, находящихся на непонятно чьей земле, истоптанной за 200 лет жителями Кутула и совхозными овцами, для строительства дороги на благо района. А помимо выделения участков, чего для обвинения было бы явно недостаточно, вспомнили о том, что когда-то давно на этой территории, возможно, были уникальные беспозвоночные и гадюки (так считает эксперт). Хотя иркутские ученые, исходившие район вдоль и поперек, утверждают, что гадюк там не было никогда…

Вообще, приговор в отношении Копылова даже при беглом его прочтении оставляет массу вопросов. И ощущение того, что судья, его писавший, понимал абсурдность отдельных положений – однако в силу каких-то причин был вынужден закрывать глаза на очевидные вещи. Определять границы земель по несуществующему документу и наоборот, отрицать наличие в прошлом существовавшего 200 лет поселка, руководствуясь действующим Уставом ОРМО.

А еще большей неожиданностью при оглашении приговора стало изменение меры пресечения экс-мэру на заключение под стражу. Несмотря на то, что он все три года пробыл на свободе под залогом – что мешало его оставить на воле до решения апелляционной инстанции, непонятно. По нашей информации, претензий ни со стороны следствия, ни со стороны суда к аккуратности его явки не было, да и оснований к столь жесткой меры пресечения при изучении приговора нам также найти не удалось. Не говоря уже о значительных процессуальных огрехах, допущенных при принятии этого решения. Впрочем, полагаем, что суд апелляционной инстанции в случае необходимости поправит коллег.

***

Чем именно было продиктовано уголовное преследование в отношении Копылова, сказать сложно – но даже по краткому анализу отдельных аспектов обвинения и приговора, приведенным выше, становится понятным, что не законом и не соображениями защиты байкальской природы. Мы наряду с другими журналистами, общественными деятелями и политиками, также заинтересовавшимися этим резонансным делом, будем следить за его движением, своевременно информируя читателя.