Политтехнологии "на грани фола". Как в Иркутской области относятся к сомнительным методам ведения политической борьбы
Иркутская область, 23.05.17 (ИА «Телеинформ»), - Иркутская область, вместе со всей страной, вступает в большую предвыборную кампанию. Президентские выборы, которые пройдут в марте будущего года, обещают сюрпризы (во всяком случае, политтехнологические).
В Приангарье же намечается и своя весьма интересная игра – выборы в региональное Законодательное собрание. Пока потенциальные участники изучают ситуацию, оценивают свои шансы, выстраивают альянсы и собирают ресурсы. Мы же предлагаем оценить некоторые политические технологии, которые, весьма вероятно, будут использоваться на грядущих выборах в региональный парламент. Условно это технологии «на грани фола». Однако, в конкурентных выборах участники готовы пользоваться почти любыми приемами, лишь бы одержать победу.
Одна из таких технологий – запуск слухов и фейковых новостей о якобы смерти участника политических баталий. Не так давно один из малоизвестных интернет-ресурсов Newirkutsk разместил (а через несколько часов – убрал) новость о смерти губернатора Иркутской области Сергея Левченко. Федеральные СМИ дружно подхватили эту непроверенную информацию и сделали ее достоянием всей страны. Сергей Левченко в ряде московских СМИ (в том числе на одном из центральных каналов) прокомментировал этот инцидент и пообещал найти виновных в запуске информационной фальшивки. Тема стала поводом для шуток в популярных ТВ-программах.
Спустя полтора месяца, на пресс-конференции в Иркутске, Сергей Левченко, отвечая на вопрос журналиста по поводу этого происшествия, отметил, что «уже забыл» про него. Тем не менее, как сообщили Телеинформу в прокуратуре Иркутской области, поиск виновных (которым занимается ГУ МВД по Иркутской области) продолжается. К слову, сам ресурс Newirkutsk никуда не делся и продолжает свою активность (недавно через этот сайт был запущен ложный слух о якобы разваливающемся в полете самолете, принадлежащем авиакомпании «Ангара»).
История политических противостояний в Иркутской области знает и другие примеры сомнительных с этической точки зрения технологий. Так, аналогичный слух «о смерти» был запущен на выборах мэра Иркутского района в отношении кандидата от КПРФ Александра Кузнецова в 2015 году (к слову, на этих выборах он проиграл самовыдвиженцу Леониду Фролову, - прим.ред.). Опровержение из уст кандидата последовало буквально через несколько часов - Александр Кузнецов выступил с видеообращением, которое было размещено в интернете.
Случались в политических баталиях и «истории с нападениями» - на предвыборный штаб или на самого кандидата, бывало, что и на членов команды. В 2015 году на губернаторских выборах в Иркутской области такой инцидент случился с тогда еще кандидатом в губернаторы Сергеем Левченко – как стало известно накануне дня голосования во втором туре, на кандидата во время утренней пробежки напали неизвестные. Но Сергею Левченко удалось привести в бегство злоумышленников. Члены команды будущего губернатора пообещали, что постараются найти виновных. Однако, как выяснилось недавно, заявление по этому нападению так и не поступило в правоохранительные органы. В официальном ответе Телеинформу пресс-служба ГУ МВД по Иркутской области сообщила, что «по факту нападения на кандидата в губернаторы в сентябре 2015 года заявлений в полицию не поступало».
С просьбой прокомментировать использование политтехнологий «на грани фола» Телеинформ обратился к экспертам и наблюдателям политических процессов в нашем регионе. Некоторые из них, к слову, периодически выступают и в качестве политтехнологов, работая на выборах, поэтому ситуацию знают изнутри.
- Я обратил внимание, что из администрации Президента поступила рекомендация правоохранительным органам все провокации и политтехнологии на грани фола категорически пресекать. С одной стороны, я такое указание поддерживаю, с другой, возникает вопрос, почему это не пресекалось раньше? – недоумевает главный редактор газеты «Байкальские вести», политолог Юрий Пронин. - Конечно, все граждане РФ, вне зависимости от их политических воззрений, имеют равные права. Хотелось бы, чтобы практика не расходилась с теорией. Наверное, если сейчас технологии на грани фола будут пресекаться более решительно, и вообще импульс со стороны руководства страны в эту сторону будет исходить жесткий, тогда, надеюсь, удастся избежать происшествий, подобных нападениям и поджогам штабов кандидатов.
Политолог выражает тревогу по поводу «атмосферы, которая делает возможными подобные события»:
- Напряжение в обществе, нетерпимость, политические расхождения сейчас острее, чем 10-20 лет назад. Я хорошо помню, как мы спорили раньше. Всё было в рамках. Насчёт некоторых вещей сейчас дискутировать несравненно сложнее. Нынешние дискуссии всё чаще выходят за рамки нормального общения. Напряжения и агрессии в обществе явно стало больше. Воздержусь от оценок, кто в этом виноват.
Впрочем, Юрий Пронин считает, что в Иркутской области ситуация поспокойней, чем в других регионах:
- Да, бывают резкие публикации в прессе, но, скорее, на грани фола - не за гранью. Действительно, в ходе выборов кандидаты не только должны хвалить себя, но и высказывать критические вещи. Мы видим, что и за рубежом негатив в адрес соперника — нормальная практика. Одно дело, если это просто негативные оценки деятельности кандидата и его программы. Но если это переходит в явные нарушения закона, в какое-то насилие, в пропагандистские фильмы или ролики, где нет дискуссии, кандидат сравнивается с совершенно негативными персонажами, а в его адрес идут оскорбления, - это близко к грани фола. Однако, у нас, если и были подобные вещи, то это, в основном, очень резкая агитация. То есть, наиболее мягкий элемент жесткой предвыборной борьбы, на мой взгляд. Слава богу, какого-то насилия в нашем регионе не было, и, надеюсь, не будет. У нас даже митинги проходят спокойнее, чем в столицах, - замечает аналитик.
- У людей, профессионально занятых конструированием образа политиков в публичном пространстве, главный «бог» - это узнаваемость. Считается, что если удаётся добиться результата в плане узнаваемости, то на неё легче нанизывать выгодное с точки зрения политических целей содержание. Поэтому то, что плохо согласуется с общими нормами морали, это в сфере пиара обычно связано со стратегиями достижения узнаваемости, - отмечает политолог, доцент кафедры мировой истории и международных отношений ИГУ Сергей Шмидт. - К тому, что политики не выполняют предвыборные обещания, общество уже привыкло. Я, например, считаю, что критиковать политиков за пренебрежение обещаниями — просто неспортивно. Но моральная критика методов раскрутки, достижения узнаваемости, и, самое главное, привлечения внимания — оправдана. Здесь, наверное, правил нет и быть не может.
Если честно, то за последние два года случилось минимум два прецедента с умершими и воскресшими политиками. Они произошли в разных ситуациях. Хотелось бы вспомнить кандидата на выборах мэра Иркутского района от КПРФ Кузнецова. Тогда в рамках социальных сетей была отработана тема его скоропостижной смерти и скорого воскрешения. Последняя история всем памятна: она связана с губернатором Иркутской области. Это было отражено во многих серьёзных СМИ. Нет никакой уверенности в том, что слухи о смерти были спроектированы политтехнологами действующего губернатора, но если оценить, кому это было выгодно, то получается, что это было выгодно только им. Дай бог здоровья Сергею Георгиевичу.
- Об этом пока не принято говорить, но мы имеем дело с таким пост-постмодернизмом, - считает политолог Шмидт. - Поскольку теперь мало кто верит в грязные выходки на выборах, таковые действительно могут использоваться конкурентными штабами, чтобы выдавать жертв за идиотов, организующих имитации атак на кандидата, в которые уже давно никто не верит.
Среди конкретных примеров стоит упомянуть классику жанра — обливание краской баннеров, подрисовывание усов, рогов и копыт. В частности, я могу вспомнить, что люди, работавшие в штабе Виктора Кондрашова на выборах мэра в 2010 году, в принципе не скрывают, что подрисованные усы — это их работа. Они считают это своим крупным политтехнологическим успехом. Я лично это слышал на разных политологических тусовках. За КПРФ замечено другое: им часто поджигают разные приёмные, штабы в муниципалитетах и т.д. Но это (в силу частого повторения и не обнаружения виновных) уже вызывает сомнение в чистоте этих действий.
- Трудно судить, что будет. Каждая кампания уникальна. Даже когда в предвыборной гонке участвует мало кандидатов, есть некие необычные события, которые стоит изучать исследователям. Насколько грязные технологии помогают кандидатам? Не исключаю того, что многие кандидаты вообще могут быть не в курсе произошедшего, - считает политолог Алексей Петров. - Отдельные акции могут быть работой предвыборных штабов, о которой сам кандидат узнаёт с экрана телевизора. Может быть, где-то такого рода технологии помогают, где-то это может быть результатом хулиганских действий противоборствующей стороны.
Иркутская область очень богата на примеры такого рода методов ведения предвыборной борьбы. Губернаторские выборы 1997 года были, как раз, построены, в том числе, на «чёрных технологиях», повлиявших на результат. Против одного из кандидатов были выдвинуты серьёзные обвинения на финише кампании. То есть, регион славился этим ещё в далёкие девяностые годы. Многие из пула политтехнологов, работавших 25 лет назад, продолжают свою деятельность и сейчас. Многие их наработками пользуются и сейчас. Иркутская область здесь не исключение. Другие регионы также не отстают. Например, можно вспомнить практику создания фейковых избирательных блоков во времена, когда их ещё можно было создавать, а не только политические партии. Иногда это приносило успех.
- Если говорить в общем, то выборы выигрывает тот, у кого больше денег, - считает экс-секретарь райкома КПРФ Иркутского района Сергей Левченко (тезка действующего губернатора), недавно со скандалом покинувший ряды КПРФ. - Основная масса электората на выборы, по моему мнению, не ходит, так как люди разочаровались в этом. На участки идут, как правило, или социально опустившиеся лица, которые голосуют, грубо говоря, «за водку», или бюджетники, которых заставляют голосовать – к сожалению, такая практика есть. Остается малый процент тех, кто пытается во что-то поверить и идет голосовать от души.
Незаконные методы бывают разные, все их применяют, так или иначе: в организациях могут проводиться негласные собрания, где указывается, за кого голосовать. Один из самых распространенных механизмов – подкупы, в среднем голос стоит 500-1000 рублей, но в деревнях может быть и 50-100 рублей. Используют также подвозы избирателей.
К сожалению, мой опыт говорит, что кандидатами от КПРФ – партии, в которой я состоял 15 лет и вышел, разочаровавшись, – становятся, по сути, буржуа. Эта партия не обладает кадровым потенциалом, так как лучшие люди ушли. Поэтому применяются и подкупы, и подвозы избирателей.
Когда в ходе выборной кампании горят штабы или авто, происходят прочие неприятные вещи, трудно сказать, кто в этом повинен. Но я считаю, что это не «самострелы», это чьи-то «заказы».
Что касается фейковой новости о том, что губернатор Сергей Левченко умер, то я считаю, таким образом ему дали понять, что надо уходить. Просто так подобного в политике не бывает. Я бы не сказал, что сам Сергей Левченко пойдет на такой черный пиар. Любая информация о болезни и смерти политика пагубно влияет на его рейтинг. Я не думаю, что это была работа команды Сергея Георгиевича, - делится мнением тезка губернатора.
- В агитационные периоды в Иркутской области задействуют все технологии, традиционные для конкурентных кампаний, - отмечает специалист по связям с общественностью Владислав Шиндяев. - Регион показал себя субъектом Федерации с высокой долей протестных настроений. Мы в последние электоральные периоды видели высококонкурентные выборные кампании – настолько, что заинтересованные группы не успокаиваются и после выборов.
В рамках кампаний использовались как традиционные средства агитации, так и современные информационные технологии. Активно велась работа в социальных сетях. Причем, в последние периоды предвыборные штабы начали не просто транслировать свою позицию в информационное пространство. Они начали задействовать эти средства коммуникации с избирателями с учетом специфики каждой социальной сети. Абсолютно разные по содержанию, стилистике и методам работы кампании разворачиваются в «Вконтакте», «Одноклассниках» и «Фэйсбуке». Акценты расставляют по-разному: в «Фэйсбуке» – аргументационная кампания, «Вконтакте» – используются различные технологии раскачки и вовлечения, а в «Одноклассниках» эмоционально-аффективные кампании, кампании-столкновения. У каждой из этих кампаний абсолютно разная специфика. Разный охват и, следовательно, абсолютно разный эффект от проведения.
В дни голосования в Иркутской области организуют так называемые «закупочные кампании» – подкупы и подвозы избирателей. Это сопровождает любую высококонкурентную кампанию, и Приангарье не является исключением.
Что касается инцидентов (поджога штабов, нападения на кандидатов), то различные штабы применяют различные технологии. Если мы говорим о конкретных политических партиях, то КПРФ и «Справедливая Россия» проводят свои кампании достаточно активно. Это сопровождается определенными событиями. Штаб «Единой России», как правило, проводит "инерционные кампании". Поэтому они и не особо окрашены каким бы то ни было событийным рядом. Сценарий у таких кампаний, как правило, довольно стандартный.
Инциденты – это события конкретной режиссуры, которые происходят в рамках активной кампании. Я не берусь говорить, кто заказчик подобных событий, были ли это факты «самострела», или же это заказ других партий. Нет доказательств, чтобы что-то подобное утверждать. Но теоретически любая активная кампания сопровождается и должна сопровождаться огромным количеством событий. Иначе эта кампания просто никому не интересна. Людям сейчас мало смотреть на буклеты, листовки, газеты, наружную рекламу, для того, чтобы подняться и сделать свой активный выбор. Людям нужно что-то большее. Нужна борьба, адептами которой они захотят стать.
Если проводить только фоновую кампанию – с помощью наружной рекламы - она всегда лишена животрепещущих событий. Можно рассуждать о степени корректности того или иного момента, но в любом случае – это просто агитационная работа конкретного штаба и его противников по реструктуризации позиций электората. Во всем мире, если есть настоящая конкуренция, это происходит жестко, событийно, с определенной периодичностью, чтобы люди не потеряли интерес к процессу.
Недавняя дезинформация о смерти губернатора Иркутской области Сергея Левченко – подтверждение того, выборная кампания закончилась, а интересанты остались. Иркутская область уже на протяжении долгого времени живет перманентно в ожидании смены губернатора. Они у нас часто менялись, и регион привык к этому. И на сегодня Иркутская область находится в режиме ожидания очередной кампании. При этом я не утверждаю, что Сергей Левченко сменится быстро или нет, не называю никаких сроков. Сама по себе активность элит региона говорит о том, что область всегда в состоянии готовности идти на выборы. Диагноз один – это отсутствие консолидации элит и их неудовлетворенность политическим процессом. Я не хочу как-то характеризовать нынешнюю власть, но есть симптомы, которые просто характеризуют ситуацию.
У нас не проходит ни одного месяца, чтобы губернатор или региональная власть не были бы вовлечены в тот или иной конфликт. Это общий политический сценарий жизни региона, и эта ситуация не изменится. Если различным заказчикам кампании и региональной власти не удается достигнуть консенсуса и состояние острого конфликта продолжится, предвыборное возбуждение сохранится до следующих выборов губернатора.
Что касается якобы смерти губернатора, то это не происки его штаба и не происки его конкурентов, которых на сегодня нет. Подчеркну еще раз: сейчас есть определенная часть элиты, кланы, которые из-за отсутствия договоренностей с властями региона играют роль «против» по конкретной теме. Есть те, кто заинтересован в дестабилизации позиций Сергея Левченко в регионе и перед федеральным центром. Так что нам остается только ждать продолжения информационной войны и противостояний, которые в нашем регионе сейчас прекратить не получится ни у кого.