Зима пришла. "Игру престолов" поставили в Иркутском музыкальном
Праздник к нам приходит! Официально открытый «Сезон мандаринов», теплое радостное предвкушение и, конечно, новая премьера в Иркутском музыкальном театре им. Загурского! Меня сложно назвать заядлым театралом, однако мне очень нравятся разного рода исторические и около-исторические произведения – поэтому я просто не могла пропустить спектакль, посвященный взаимоотношениям двух незаурядных женщин своей эпохи: королевы Елизаветы Английской и королевы Марии Шотландской.
Не скрою, пару раз черной кошкой мелькнула непрошеная мысль о том, что слишком много в данном случае зависит от режиссера. И то, что из всех постановок Анны Фекета на Иркутской сцене лишь две я могла бы порекомендовать своим друзьям, также не внушало оптимизма. Поэтому по дороге в театр во мне отчаянно боролись безграничное уважение к статистике и робкая надежда на то, что в новый год чудеса все же случаются.
Когда в зал погрузился в потемки, я не могла не заметить, что изменился подход постановщика к декорациям: сложная металлическая конструкция, многофункциональная, но практически незаметная, выгодно отличалась от аляповатого нечто, ставшего за последние два сезона практически «визитной карточкой» главного режиссера музыкального театра. Под стать были и костюмы: где-то скромные, где-то кричащие – но все же подобранные со вкусом и выдержанные в едином стиле.
Особый шарм (или, есть можно так выразиться, аутентичность) придавало спектаклю световое оформление. Особенно запомнились длинные тонкие лучи, создающие перед зрителем образ решетки — словно, тайком наблюдаешь в окошко будни царственной семьи. То молочно-белые, то кроваво-красные – они, казалось, жили своей жизнью, неразрывно связанной с судьбами обитателей замка.
И голоса… Потрясающие голоса любимых артистов в обрамлении чарующей музыки, которые хотелось слушать и слушать, ощущать каждой клеточкой кожи (подчас даже не особо вдумываясь в тексты песен). И яркие живые эмоции, заставляющие с головой погрузиться в происходящее на сцене.
Словом, спектакль получился нарядным, ярким, сверкающим, словно дорогая елочная игрушка – и, честное слово, мне очень хотелось бы закончить мой отзыв на этой позитивной ноте, но – увы! Я не зря сравнила новую постановку главного режиссера музыкального театра с новогодним украшением. И здесь на ум приходят сразу два высказывания, на мой взгляд, одинаково точно применимых к опере «Две королевы». Первое: «елочная игрушка была такой блестящей, что ей легко прощали внутреннюю пустоту». И второе: «в город завезли фальшивые елочные игрушки; с виду как настоящие, но радости от них никакой».
Признаюсь, в первый момент я искренне очаровалась, когда Александра Гаращук, легкая и изящная, свежим ветерком впорхнула на сцену, где уже создали атмосферу радости и общего веселья обаятельные артистки хора. Увы, довольно скоро романтический флер рассеялся.
Первое, что бросилось в глаза – отсутствие у режиссера чувства меры (что, к слову, встречается в спектаклях Анны Иосифовны уже не в первый раз). Чего стоит один только король шотландский – угрюмый карикатурный деспот, запрещающий жене «веселиться». Просто не Дарнлей – а настоящий Бармалей (хотя, уверена, что и в этой роли Егору Кириленко не было бы равных). Однако по мере того, как история медленно, но верно скатывалась в пошлость, он продолжал делать и говорить правильные вещи. И даже поступки, на первый взгляд непростительные, почему-то не вызывают злости или неприязни – скорее, искреннее сочувствие к отчаявшемуся, измученному насмешками нелюбимому мужу. Думаю, что без преувеличения могу сказать, что в этом спектакле Дарнлей – мой любимый мужской персонаж, и, если бы постановщик не пожалела для него немного белой краски, «Две королевы» от этого бы только выиграли.
Метаморфозы Марии Стюарт и дутая фигура ее фаворита Босуэла – линия, в целом симпатичная. Любовный треугольник – это нестареющая классика и беспроигрышный вариант, если подать его с умом. Но, за неимением Гудвина, режиссер обошлась подручными средствами.
В одной из публикаций «Бабра» кто-то уже сравнил режиссера А. Фекета со студенткой (на примере спектакля «Сильва»). Рискну продолжить чужую аналогию: когда у студента заканчиваются аргументы и формулы, а курсовая еще не дотягивает до стандарта, он начинает «лить воду». Роль такой «воды» блестяще исполнили артисты театра, задействованные в сценах, вплетенных в сюжет настолько топорно и неуклюже, что возникает сомнение: происходило ли все это в пьесе-оригинале. Например, совет, обвиняющий королеву в католичестве – понятный, логичный, но не имеющий продолжения ход (соответственно, бессмысленный). Или суд над молодым Хантлеем, необходимый, судя по всему, ради одной только фразы: «Шотландец убил шотландца».
Если речь шла об увеличении сценического времени, логичнее, на мой взгляд, более тщательно и глубоко проработать линию королевы и ее фаворита. Любовь, ненависть, интриги, перевороты – история дает богатый материал. С артистами такого масштаба, как Александра Гаращук и Гейрат Шабанов можно было бы создать настоящий шедевр, в котором Елизавета I появилась бы, в лучшем случае, в эпизодической роли (и не исключено, что в исполнении Риччо). Но это задача для режиссера несколько иного уровня. В том же виде, в каком нам его представили, первое действие больше напоминает сборный тематический концерт: все пришли в костюмах нужной эпохи, мастерски исполняют свои партии – но при этом связь между ними не всегда прослеживается. Между тем сцены действительно важные: история «любви» и падения королевы пролетают так быстро, что не успеваешь их прочувствовать. Тем не менее, общая картина была достаточно симпатичной и некоторые моменты я смотрела не без удовольствия.
Чего нельзя сказать о втором действии. Первая же сцена после антракта сломала мое восприятие спектакля; зародившееся, было, чувство симпатии резко сменилась оторопью и отторжением. Конечно, я уже почти смирилась с мыслью, что скоро на афишах музыкального театра начнут писать то, что на заборах стесняются, но все же к такому эпатажу была совсем не готова. Кто спорит, Анна Фекета режиссер современный, толерантный, бывала «в Европах» — однако что-то мне подсказывает, что ТАКИХ парадов в те времена не было даже в просвещенной Англии.
Хотя все это меркнет перед обликом главной героини второго акта. Неестественно рыжие кудри, грим, уместный скорее на манеже, нежели на сцене, странные телодвижения, наводящие на мысль о некоем психическом расстройстве – такой предстала перед зрителем Елизавета Тюдор, годы правления которой вошли в историю Англии как Золотой Век. И все же даже такое можно было бы принять и оценить, если бы подача роли оказалась свежей и оригинальной – но нет. Наблюдая за этой милой дамой, я с некоей долей иронии гадала, чего же королеве недостает больше для завершения образа: то ли огромной головы хозяйки Бармаглота, то ли воздушного шарика из недавней экранизации Кинга.
К сожалению, по мере развития сюжета мое первое впечатление от последней Тюдор полностью подтвердилось. Правление реальной Елизаветы ознаменовалось развитием торговли, укреплением дипломатических связей, рассветом науки и искусства. Стараниями королевы был достигнут даже хрупкий мир между Католичеством и Реформацией (что особенно показательно на фоне соседней Франции, где в те годы шла настоящая гражданская война на почве религии).
Естественно, что масштабы такой личности невозможно полностью отразить в рамках стандартного 2-актного спектакля. Логично, что постановщик выбирает в характере персонажа какие-то определенные черты, кажущиеся ему наиболее значимыми – и делает их лейтмотивом.
И очень странно, что при всем богатстве выбора режиссер А. Фекета остановилась на любви королевы к нарядам и мужчинам. Для меня так и осталось загадкой, когда же сценическая Елизавета занимается государственными делами, если все свое время она тратит на смотр «потешных полков» придворных «мартышек» и пестование собственных детских комплексов и обид.
Тем не менее, как бы это не противоречило сказанному выше, хочу выразить искреннюю благодарность Анне Рыбниковой, блестяще исполнившей роль Елизаветы I. Долгое время я думала, что нет ничего нелепее и тяжелее для спектакля, чем заурядный артист, неспособный «дотянуться» до сложного образа. Теперь же мне очевидно: куда страшнее наблюдать за ярчайшим талантом, закованным в корсет посредственной роли. Тем не менее, Анна совершила практически невозможное. Ее индивидуальность, энергетика, обаяние сделали ее героиню если не интересной (это противоречило бы самому сюжету «оперы»), то, по крайней мере, не примитивной.
Помимо королевы во втором акте присутствовали и другие персонажи: все они чем-то жили, строили какие-то свои планы. Но сейчас, спустя совсем немного времени, все они кажутся одинаковыми – будто созданными по какому-то шаблону. Сложно сказать: то ли режиссер спектакля посчитала их слишком мелкими для отдельной проработки характеров, то ли (что вероятнее) их индивидуальность поблекла на фоне варварски великолепной Елизаветы.
Покидая театр, я испытала легкую досаду, смешанную с недоверием: от постановки, которую готовили с лета (в ущерб осенней премьере), невольно ожидаешь большего. «Две королевы» анонсировали как историю о соперничестве и борьбе двух сильных незаурядных женщин; а увидели мы в итоге заклятую дружбу двух «коронованных особей», не способных управлять не то что королевством, но и собственными страстями.
Сам по себе такой подход не лишен интереса; да и музыкальный театр не в первый раз показывает, что в истории не было никого великого. Но если выпад Сусанны Цирюк был изящен, как укол рапиры, то здесь складывается ощущение, что зрителя решили сразу веслом глушить – настолько все было грубо и прямолинейно.
Во всех интервью, что мне довелось видеть, Анна Иосифовна подчеркивает свое стремление избавиться от шаблонов, сделать персонажей настоящими, живыми, земными… Не могу не согласиться: в этот раз задача выполнена на все 100%.
Осталось только, чтобы кто-то объяснил режиссеру разницу между «земными» и «приземленными».