Две семьи живут в разваливающихся домах в деревне Ургантуй Черемховского района

Только с помощью прокуратуры семье из деревни Ургантуй Черемховского района удалось признать дом ветхим и аварийным. Теперь они рассчитывает переехать в новый по президентской программе. Однако местная администрация готова предоставлять муниципальное жильё ТОЛЬКО в случае ЧП.

— Не знаю, что делать с дровами, они намокнут, как зимой топить.

Дровяник Марии Фролинковой — как после бомбёжки. Жительнице деревни Ургантуй — 85. Живёт одна — дочь в Иркутске. В огороде картошки не осталось — коровы съели вместе с клубнями. Участок не огорожен:

— Здесь крыша упала, и на меня. Я дверь открыла, она провалилась.

Новый забор — только во дворе. Его вместе с крыльцом бабушке поставил местный предприниматель, у которого она покупает продукты. Подвёз с сумками, увидел, починил. Даже электричество провёл.

— Лет 20 света не было. В квартире-то было. Игорь, спасибо ему.
— Игорь Федотов?
— Викторович, у него много магазинов, он коммерсант, — говорит жительница деревни Ургантуй Мария Фролинкова.

Дому — 60 лет. Скрипящие половицы, этажерки, «накидушки», герань на окне и старинная печь — деревенский интерьер не менялся с советских времён. Но за жилищем Мария Фролинкова следит. Зимой у неё тепло и уютно — кошкам нравится. А вот к соседям они жить бы не пошли:

— Вот печь. Трещина до пола, вот-вот упадёт. Всё летит, приходится затыкать, замазывать. Делать его, всё насквозь гнилое.

Нечастая побелка — и всё. За последние 30 лет дом Людмилы Колесниченко ремонта не видел. Внутри — запах грибка. Подполье гниёт — так его проветривают. В полах трещины с ладонь, печь топят только в мороз — она сильно дымит. При этом здесь постоянно, вместе с бабушкой и дедом, живёт девятилетний внук. Колесниченко написали в прокуратуру.

— Благодаря прокурорской проверке нам сделали документы, что это ветхое жильё. Оно подлежит сносу. У нас на руках акты. Мы живём по договору соцнайма, — говорит жительница деревни Ургантуй Людмила Колесниченко.

Сотрудники МЧС подтвердили — из-за плохого состояния печки такое жилище в любой момент может вспыхнуть. Семья получила дом от местного лесхоза, который распался ещё в 90-е. Говорят, раньше в нём было две квартиры. А значит, они попадают под президентскую программу «Переселение из ветхого и аварийного жилья». В местной администрации так не считают. Ведь Колесниченко свой дом ни с кем не делят.

— Двухквартирные дома попадают под эту программу, отдельно стоящие — не попадают. И жилой фонд, в котором проживает Людмила Григорьевна, не является муниципальным, — говорит и. о. главы администрации Онотского с. п. Ирина Хороших.

Дом до сих пор принадлежит «Лесхозу». На случай ЧП — предложили муниципальное жильё, состояние которого ещё хуже. Крыша течёт, окна и двери выбиты, мусор и такая же щель в печи. Правда, двор большой.

— Если бы своевременно ремонтировали и прикладывали свои руки, они бы не допустили до такого состояния, — говорит и. о. главы администрации Онотского с. п. Ирина Хороших.

На всякий пожарный Колесниченко всё ценное хранят в одном месте. Кстати, у пенсионеров трое детей. Дочь и два взрослых сына. Но мать решила попросить помощи не у них. Скоро письмо с просьбой о переселении напишет на имя губернатора.