Ближний Дальний Восток: иркутские эксперты высказались по поводу «раскола» Байкальской территории

Иркутская область, 7.11.18 (ИА «Телеинформ»), - Республика Бурятия и Забайкальский край, входившие в состав Сибирского федерального округа, с 4 ноября включены в состав Дальневосточного федерального округа.

Теперь он состоит из 11 регионов. А в СФО осталось 10 субъектов. При этом на федеральном уровне существует госпрограмма «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона», теперь она, скорее всего, претерпит существенные изменения.

Все это время бонусы от нее получал только Дальний Восток, учитывая, что за ДФО отвечает и отдельное министерство. Ранее эксперты не раз отмечали, что Байкальский регион должен быть включен в ведение Минвостокразвития.

Переход двух субъектов СФО к Дальнему Востоку вызвал бурную дискуссию – как в экспертном сообществе, так и в широких слоях населения. Свою позицию высказали, в том числе, представители федеральных органов государственной власти. Телеинформ решил выяснить, что думают иркутские наблюдатели по этому поводу.

Кандидат политических наук Алексей Петров утверждает, что никаких плюсов данное решение нашим соседям не принесет. Ни дополнительных денег, ни транспортной инфраструктуры, ни великих строек не ожидается. Да и с географией у авторов проекта полная «двойка».

– А вот минусы видны сразу: раздел Байкала. Сейчас начнется дележка денег, раздел бурят на сибирских и дальневосточных. Смех на палочке. Люди все равно умнее. Если читинцам и улан-удэнцам удобнее учиться в Иркутске, то ни за какие коврижки они не поедут во Владивосток. Думаю, что сейчас между Владивостоком и Хабаровском началась битва за столицу, и наши соседи просто попали под раздачу. Не удивлюсь, если это и вовсе была аппаратная ошибка, – рассуждает Алексей Петров.

Новость об изменении границ Сибирского и Дальневосточного федеральных округов появилась в праздничные дни, внезапно - никто из общественно-политической элиты не предсказывал подобного развития событий. Да и предпосылок к нему достаточных не было, считает председатель иркутского «Клуба публичной политики» Павел Степанов.

Вывод из этого тезиса, считает он, один: решение принималось на самом высоком уровне. К тому же, в регионах не проводилось никакого общественного и экспертного обсуждения, следовательно, решение основывалось на интересе федеральных органов власти, а интересы и развитие регионов – здесь уже второй по значимости вопрос.

Один из самых высоковероятных мотивов – это включение в понятие и систему вертикали власти института военных округов. Этот процесс логично подразумевает выведение симметрии с границами федеральных округов для более эффективной работы вертикали в новых условиях и с новыми задачами. Второй возможный мотив уже носит экономический, точнее, макроэкономический характер. Данные территории тесно связаны с экономикой КНР, и в таком случае государственная политико-экономическая стратегия в этом направлении формируется именно на Дальнем Востоке. Однако в этом варианте и Иркутскую область стоило бы отнести к Дальнему Востоку, если верить второму сценарию.

– Последствия данного решения будут видны уже скоро. Во-первых, мы теряем понятие Восточная Сибирь, а Иркутск был ее столицей. Прямой удар по любимому для местной интеллигенции понятию столичности. Во-вторых, мы теряем понятие Байкальский регион. И это уже более серьезный удар, так как под него строились уже протоинституты – региональные группы в Госдуме, советы и так далее. Теперь работа по экономическим, политическим и, что немаловажно, политическим вопросам будет более сложна и даже забюрократизирована. Есть вероятность, что мы с нашими соседями будет иметь разные стратегии поведения по ключевым вопросам. В данном решении я вижу больше интереса федеральных институтов, нежели региональной экономики и ее развития, – говорит Павел Степанов.

Специалист по связям с общественностью, политконсультант Владислав Шиндяев считает, что никаких последствий – ни плохих, ни хороших – для Иркутской области не будет.

– Вхождение того или иного субъекта федерации в определенный округ не коснется изменения системы управления другими регионами. Для Иркутской области никаких изменений абсолютно не произошло и не произойдет ни с точки зрения политики, ни в экономике, науке либо экологии. Переход в другой федеральный округ Бурятии и Забайкалья связан, скорей всего, с оптимизацией управленческих процессов и логистических схем. Ни одно из решений, тем более, таких глобальных и стратегических, на федеральном уровне не проходит спонтанно. Над этим работают соответствующие институты, которые изучают вопрос с разных сторон. Федеральному центру, видимо, с точки зрения логистики, программ было удобно, чтобы эти сугубо дотационные регионы включили в другой федеральный округ, чтобы повысить эффективность управления определенными программами и процессами на этих территориях, – отмечает эксперт.

По его словам, Приангарью не стоит волноваться по поводу случившегося.

– Я не понимаю всех этих эмоций вокруг ситуации. Ну, произошли изменения. Все замечательно, государство решило, что это должно быть именно так. Это удобно с точки зрения управления и прочих механизмов. Наш-то регион остался в том же округе. Наука тоже. Экономика не поменялась. Национальные парки вокруг Байкала остались абсолютно в том же правовом режиме. А вот высокие энерготарифы теперь не просто в соседнем регионе, а уже в другом федеральном округе, – добавил Владислав Шиндяев.

Профессор права, доктор юридических наук, экс-председатель регионального парламента Сергей Шишкин отмечает: когда есть Указ президента, надо думать над тем, как лучше его исполнить.

– Такие Указы не принимаются спонтанно. Мы должны экспертно подходить к ситуации. Например, на севере мы граничим с республикой Якутия, которая с самого начала входила в состав Дальневосточного округа. Тем не менее, это не мешает нам развивать транспортную инфраструктуру, деловые контакты. Так или иначе, мы все равно связаны. На бытовом уровне, я думаю, связи с Бурятией у нас не прекратятся, не вижу особых затруднений для ведения бизнеса, – считает эксперт.

По его словам, решение носит больше условный характер. Это некая агрегация территорий.

– Этот процесс произошел не сейчас, не вдруг. Вспомните: когда создавалось министерство по развитию Дальнего Востока, то изначально оно включало в свой ареал компетенции эти два субъекта. Предполагалось, что министерство может быть наделено особым правовым статусом, и это может способствовать развитию социально-экономических процессов входящих в округ территорий. Теперь бывший первый заместитель министра стал врио главы Забайкальского края. Он встречался с президентом, и я допускаю, что этот Указ мог появиться как результат такой встречи. Это может носить элемент вкусового момента. Ну а поскольку Бурятия уже номинировалась при создании министерства в качестве члена Дальневосточной ассоциации, то она могла зацепом просто уйти вслед за субъектом, – рассуждает профессор.

Он не видит серьезных негативных последствий для Иркутской области. Эти регионы экономически не сильны, они дотационные.

– От этого расстояние между Иркутском и Улан-Удэ больше или меньше не стало. Шум вокруг ситуации, мне кажется, носит спекулятивный характер. Это быстро уляжется, – заключил Сергей Шишкин.

Политолог, главный редактор газеты «Байкальские вести» Юрий Пронин обращает внимание: решение, увы, принято без широкого обсуждения среди общественности и экспертов.

– Понятное дело, что руководство этих регионов было в курсе ситуации. Но не более того. Все сделано в закрытом режиме. Надо еще посмотреть, касается ли это решение широкого круга населения. Реализация «проекта» покажет, – говорит эксперт.

По его словам, комментарии от правительства России и двух перешедших «на другую сторону» регионов позитивные. Хотя аргументы «за» носят характер надежды и высоких ожиданий. Но полной уверенности в них не чувствуется. Очевидно, что сразу большого позитива не будет и будет ли потом – неизвестно.

– Среди аргументов «за» – программа по «Дальневосточному гектару». Но мы знаем, что она не для всех. Получить его может каждый, но все остальное только за деньги. Кто-то даже сказал, что теперь, после перехода в состав Дальневосточного округа, с рождением третьего ребенка семьи будут получать материнский капитал. Это, кстати, показатель того, что данные регионы глубоко дотационные. В Иркутской области такое право у семей с рождением третьего ребенка уже есть, – отметил Юрий Пронин.

Бурятия и Забайкальский край, по его словам, не самые сильные в части экономики территории в Сибирском федеральном округе. Теперь по очень многим направлениям показатели СФО будут чуть лучше. А что касается Дальнего Востока, то там и без того очень много проблемных регионов.

– Есть проблемы сугубо географического, исторического и экономико-географического свойства. Если мы посмотрим на карту, то увидим там Тункинский район, куда входит и Аршан. Они находятся западнее, чем Иркутск. Теперь это Дальний Восток. Некий абсурд получается. Мне кажется, теперь надо уточнять, когда кто-то говорит: «Я поехал на Дальний Восток». Он поехал на нормальный Дальний Восток, который начинается с Амурской области, или в ближний Дальний Восток, в Улан-Удэ, например? – рассуждает политолог.

В аспекте всего этого, отмечает он, возникают две серьезные проблемы. Первая из них – Байкал. Теперь он находится между двумя федеральными округами. Может быть, последствия этого решения в отношении озера в будущем смягчат. В любом случае, это не содействует выполнению различных межрегиональных программ, касающихся Байкала, координации действий, в том числе, органов государственной власти в отношении озера.

– Второй момент. У нас существует целый ряд межрегиональных территориальных управлений федеральных органов государственной власти: Росимущество, Управление Россельхознадзора по Иркутской области и республике Бурятия, Байкальская межрегиональная природоохранная прокуратура и т.д. И это не случайно, ведь исторически сложился Байкальский макрорегион, состоящий из трех субъектов. Теперь взаимодействие усложнится, – считает главный редактор «Байкальских вестей».

Непосредственно в части экономики эти изменения Иркутской области не коснутся, утверждает Юрий Пронин.

Политический обозреватель Галина Солонина отмечает, что республика Бурятия и Забайкальский край отнесены к региону, который получает приоритетные условия социально-экономического развития.

– О каких проектах может идти речь? Государственное субсидирование авиационных перевозок. Это особенно актуально для республики Бурятия, перспективы которой связаны с развитием туризма на Байкале. Потом, вероятно, включение территории этих двух субъектов федерации в госпрограмму «Дальневосточный гектар». Со стороны федерального центра было бы актуально реализовать проект по газификации республики Бурятия и Забайкальского края в рамках большого газового проекта. Это дало бы стимул к развитию многих бизнесов. Возможно, республике Бурятия будет отведена особая роль в вопросе продовольственной безопасности макрорегиона: все же климатические условия здесь лучше, чем на большинстве территории ДФО, – рассуждает эксперт.

Можно ожидать разработки как адресных федеральных целевых программ, направленных на развитие республики Бурятия и Забайкальского края, так и «сквозных» проектов – по формированию транспортно-логистической системы.

– Не удивлюсь, если Бурятия будет предложена в качестве транзитной точки в авиапотоках с Дальнего Востока. В принципе, маршруты уже прорисовываются. Одна из иркутских авиакомпаний уже года три-четыре формирует чартерную программу для японских партнеров, местом вылета-прилета в которой наряду с Иркутском является Улан-Удэ, – говорит политический обозреватель.

Как ни странно, в Иркутске новость о перспективах, открывающихся перед соседями, восприняли скорее негативно. Это связано и с нереализовавшимися амбициями Иркутской области в качестве локомотива Байкальского региона и с общим ощущением «политического аутизма», в который все больше и больше погружается бывшая столица Восточной Сибири. Но, по большому счету, это проблемы самой Иркутской области, а не ее соседей, считает Галина Солонина.

ТЕПЕРЬ: иркутские политические новости в Telegram