Смерть черемховского мальчика. Вопросы к обществу

Высказываясь на тему больных детей и благотворительности, всегда рискуешь быть обвинённым в «пляске на костях», в кощунстве и вообще отсутствии чувства такта. Но плюрализм мнений никто не отменял. Иногда следует без лишнего чувства робости препарировать больную тему. И будет вам истина, рождённая в споре.

История трёхлетнего Влада Шестакова, у которого диагностировали рак нервной системы четвёртой стадии (если точно — нейробластома забрюшинного пространства), на слуху у каждого жителя провинциального города. Мэр Черемхова Вадим Семёнов обращался к неравнодушным горожанам с видеообращением: просил переводить деньги на карту Сбербанка на имя матери мальчика, Мамреги Натальи.

Фотографии Влада Шестакова со страшной опухолью в височной области произвели должное впечатление: оставаться равнодушным, когда видишь такое, трудно.

На операцию требовалось 193 тысячи евро — это почти 15 миллионов рублей. Сбор средств организовали сразу по множеству направлений: через три благотворительных фонда («Счастливые дети», «С мира по нитке», «Мир глазами ребёнка»), на банковскую карту Натальи Мамреги, с помощью волонтёров.

Сбор денег и вообще всё информационное поле вокруг помощи больному мальчику превратили в токсичный и, без преувеличения, истеричный процесс. В соцсетях тему подхватила журналистка-общественница Екатерина Гордон. Проблему транспортировки мальчика в европейскую клинику довели до сведения главы государства на пресс-конференции, которая прошла 20 декабря.

Сбор денег был официально приостановлен 18 декабря. Несколькими днями позже минздрав Иркутской области официально объявил, что мальчик неизлечим и нетранспортабелен, такое же заключение дали врачи Испании и Германии.

В ночь на 10 января мальчик скончался.

Что теперь? Фонд «Счастливые дети» пообещал направить собранные средства на лечение других детей. Что будет с другой частью денег, аккумулированных на многочисленных картах физических лиц, не очень понятно.

А теперь вопросы, которые мы должны, отбросив псевдоблагость, задать друг другу.

На лечение в публичном поле собирают единицам, а больных детей — тысячи. Это ли не лицемерие и неравенство? Историю с черемховским мальчиком раскрутили до уровня президента, а чем, спрашивается, другие дети со страшными диагнозами хуже? Почему мы жертвуем деньги только на «раскрученные истории», и никак не заведём в правило, что благотворительность — это личное и сакраментальное, а не когда «хайп» и у всех на слуху?

Сбор денег на благотворительность по принципу «с мира по нитке» и призывами «помогите, кто чем может» — ещё одно лицемерное действо для страны с поголовно бедным населением и неприлично богатым государством. А давайте наши чиновники просто скинутся по наворованному миллиону? Или вот в этом месяце не будут воровать для себя (понимаем, будет сложно себя сдерживать), а направят наворованное на благотворительность?

Ну и главный вопрос: а не было ли с самого начала понятно, что сбор внушительных 15 миллионов для ребёнка с терминальной онкологией — это заведомо обречённое дело? Что помощь только тогда во благо, когда есть кого и что спасать?

Тем временем в Черемхово собирают деньги на лечение другого мальчика — Артёма Бешкарёва. Сумма совсем не большая.

Но, кажется, энергия жертводателей иссякла на предыдущей благотворительной миссии.

Смерть черемховского мальчика. Вопросы к обществу
20:46
570
Бабр
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...