Перевыполнив лимиты: 80 лет назад Сталин официально завершил главный период репрессий

В эти же дни, с 10 по 21 марта, но 1939 года в Москве состоялся очередной, 18-й по счету, съезд советских коммунистов. Если официально – XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии – ВКП(б), будущей КПСС. Были официально подведены итоги двух сталинских пятилеток, утверждены показатели на третью. Дана оценка международному положению, причем впервые наметился крен – тогда еще малоприметный и завуалированный – в сторону нацистской Германии. Точнее так: было сказано, что западные демократии фактически саботируют усилия по коллективной безопасности, «попустительствуют агрессии», а раз так, то в наибольшей степени несут ответственность за приближение большой войны. Кстати сказать, утверждение обоснованное: осенью 1938-го состоялся Мюнхенский сговор, а прямо в дни съезда, 15 марта, гитлеровцы оккупировали чешские земли. Другое дело, что своим ответом через полгода («пакт Молотова – Риббентропа» с приложением секретных протоколов) Советский Союз, подружившись с Гитлером, переплюнет недальновидных политиков из Лондона и Парижа…

Но важнейшим значением XVIII съезда было неофициальное подведение итогов Большого террора – массовых репрессий 1937–1938 годов. Показательно, что из почти двух тысяч делегатов менее полусотни участвовали 5 лет назад в предыдущем съезде, причем большинство отправилось не в отставку, а в самый что ни на есть мир иной через смертную казнь. Собственно, повторять множество ужасающих цифр на этот счет нет нужды: кто хотел знать, уже знает.


XVIII съезд ВКП(б). По итогам репрессий был сформирован новый состав правящего слоя, стопроцентно подконтрольный Сталину.

В обстановке абсолютного преклонения перед Сталиным – ни тени возражений, ни намека на дискуссию, одни славословия и аплодисменты – было сказано о «некоторых перегибах» по вине местных парторганизаций, которые успешно исправляются, а социалистическая законность восстановлена в полной мере. И, разумеется, ни звука о том, что на самом деле репрессии 1937–1938 годов были обстоятельно продуманной и тщательно подготовленной операцией (точнее, серией операций), которая реализована личным составом НКВД по инициативе и под контролем лично Сталина. О каких «перегибах» может идти речь, если при полном согласии высшего государственного руководства во все регионы были спущены так называемые лимиты – приказы на уничтожение определенного числа «антисоветских элементов», персональный состав которых был определен только «по ходу дела», в ходе оперативного исполнения «плановых» показателей? Мало того, большинство регионов (включая Иркутскую область) перевыполнили лимиты и запросили новые, дополнительные цифры на отстрел. И подписи под разрешениями ставили лично Сталин и его сотоварищи, причем чаще других автографы оставили Молотов и Ежов.

После предыдущего, XVII съезда советское общество значительно изменилось. По итогам репрессий был сформирован новый состав правящего слоя – абсолютно лояльный, полностью управляемый, стопроцентно подконтрольный Сталину и, в свою очередь, контролирующий все стороны жизни в огромной стране. Дальше уничтожать людей прежними темпами стало не нужно и даже опасно, поэтому «концы спрятали в воду» – вину списали на «стрелочников» во главе с навсегда исчезнувшим Ежовым, а дальше репрессии проводили выборочно, дозированно, в меньших масштабах, хотя несколько сверхмрачных эпизодов (скажем, Катынские расстрелы, Ленинградское дело) были еще впереди. А страх, который Сталин вселил в остальных – тех, кто остался жив, ощутим, словно нескончаемое эхо, до сих пор.

С некоторыми, но в общем, небольшими, модификациями система власти в СССР, сформированная к весне 1939 года, просуществовала до 1991-го. Да и сейчас ее влияние ощутимо на каждом шагу, пусть и в технологически ином оформлении. Именно опыт единоличной, фактически неограниченной власти, которую прикрывает лишь юридическая декорация, «филькина грамота», востребован в современной России. Именно сталинские методы управления «номенклатурой» до сих пор остаются ядром, основой государственной машины. Поэтому значение XVIII съезда столь велико и несправедливо недооценивается некоторыми из отечественных и зарубежных историков.


Весной 39-го: Сталин и другие вожди партии в дни работы съезда

Правда, несколько работ, где философия смешана с публицистикой, социология с драматургией, а художественный вымысел с неумолимой точностью факта, задолго до «перестройки» и «гласности» раскрыли трагедию тех лет с неохватной глубиной. Их авторы, даже если не соглашаться с ними, заслуживают почтения хотя бы за невероятную прозорливость, вполне соизмеримую с хваткой Сталина, но с противоположным знаком, а порой и за личное мужество, поразительное бесстрашие. Это Артур Кёстлер («Слепящая тьма»), Лев Троцкий (целая серия работ), Федор Раскольников («Открытое письмо Сталину»), Милован Джилас («Новый класс»), Михаил Восленский («Номенклатура»), Роберт Конквест («Большой террор»), Роберт Оруэлл («Скотный двор» и «1984»), Джузеппе Боффа («История Советского Союза»), Варлам Шаламов, Александр Солженицын и многие другие.

Но, как уже сказано, в разговоре о Сталине порой бессмысленны любые аргументы. А здание тотального, запредельного поклонения «отец народов» завершил именно 80 лет назад, в марте 1939-го, на XVIII съезде партии, решительно утопившей страшную трагедию в овациях и здравицах вождю. 

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»                                


Перевыполнив лимиты: 80 лет назад Сталин официально завершил главный период репрессий
00:34
911
Альтаир
опт
07:03
В те годы не было ещё придумано днров и лнров, и руководители на местах вынуждены были беспокоить солнце нации просьбами увеличить лимиты.
Загрузка...