Плотина смерти. Почему в Иркутске столько ДТП с маршрутками

Очередная трагедия на плотине ГЭС в Иркутске возродило старый, как мир, вопрос: почему в городе столько аварий с участием маршрутных автобусов?

Напомним, 1 августа водитель автобуса выехал на встречную полосу и врезался в легковой автомобиль. В результате ДТП погибла водитель автомобиля и пассажирка автобуса. Водитель арестован, руководитель транспортной компании задержан.

Сразу после ДТП выяснилось, что водитель автобуса не раз нарушал правила дорожного движения, его уже штрафовала ГИБДД за аналогичное нарушение. Нашлось много пассажиров, которые пережили неприятные минуты именно с этим водителем.

Что происходит? Почему неграмотные дети гор, с трудом говорящие по-русски, устраивают на улицах Иркутска смертельные гонки?

Потому что это Иркутск. Давайте разбираться.

Как устроен бизнес по перевозке пассажиров частными автобусами в Иркутске (про муниципальные не говорим — там все нормально).

Пункт первый. Автобусы.

Приобретается откровенная рухлядь за бесценок. В основном в Иркутске ездят корейские автобусы, уже хорошо послужившие в соседних регионах — Забайкалье, Бурятии, Приморье. По большому счету, им место на свалке, а не на городских улицах. И по закону — тоже на свалке. Но когда эту рухлядь привозят в Иркутск, случается невероятное. У автобуса чудесным образом заменяются документы. И по документам он оказывается совсем-как-новым, выпущенным год или два назад и привезенным прямо из Кореи.

Никого не смущает, что автобус насквозь проржавел, что у него убитая подвеска, воняющий двигатель и дыры в полу. Главное — документы. Откуда берутся документы? Мы не будем утверждать наверняка, но источники утверждают, что нужные люди в областной ГИБДД «делают» их недорого и с гарантией.

Экономия очевидна. Новый «Космос» стоит в районе 12 миллионов. Автобус из Бурятии 1998 года можно купить за 200 тысяч. А документы о том, что он выпущен год назад — вообще за достаточно скромную сумму.

Комизм ситуации заключается в том, что «Космос», основной автобус в Иркутске, только до 1998 года выпускался под маркой «Asia». Позднее он маркировался как «KIA». То есть если автобус называется «Asia», то он точно сделан до 1998 года.

Пункт второй. Водители.

Владельцы бизнеса экономят на всем. Русские водители идти на нищенскую зарплату и скотские условия труда не хотят категорически. Выход один — гастарбайтеры из Средней Азии и республик Кавказа. Причем не самые лучшие гастарбайтеры — лучшие работают на стройках и зарабатывают по 70-80 тысяч. В водители идут самые неграмотные неудачники с кривыми руками.

Зайдите как-нибудь в областной психоневрологический диспансер, туда, где получают справки на водительские удостоверения. Если вам повезет, вы увидите неприметного мужичка, который без очереди просачивается в нужный кабинет, и вскоре выходит с пачкой справок. Это бегунок, которые обеспечивает гастарбайтеров правами.

Такой же мужичок бегает и в кабинеты экзаменационного отдела ГИБДД, и в УФМС за разрешениями на работу. Самих гастарбайтеров там показывать нельзя — они не только писать по-русски, они и говорить-то умеют с трудом. Зато путем несложных манипуляций очередная группа совсем нерусских водителей обзаводится всеми нужными документами. Само собой, стоимость «обслуживания» потом вычитается из их зарплаты по повышенному тарифу. И в результате на иркутских дорогах оказывается водитель, который еще неделю назад не управлял ничем сложнее повозки с ишаком в родном кишлаке.

Это не просто коррупция — это чистой воды преступление. Преступление, поставленное на поток еще с 90-х годов. Отметим, что подобный беспредел достаточно уникален — в других городах уже давно ничего похожего не наблюдается. В Иркутске же это — норма.

Кто виноват? Давайте попробуем ответить на этот вопрос. Почему служба собственной безопасности МВД не видит ничего из этого? Почему прокуратура не реагирует никак? Ответ один — потому что гладиолус. Иркутск — это сложная схема коррупционных и родственных связей, в которые втянуты практически все сотрудники правоохранительных органов.

Пункт третий. Лицензия и связанный с ней маршрут.

Хорошо известно, что есть маршруты прибыльные, а есть не очень. И тут в действие вступает очередная коррумпированная группировка — сами перевозчики и тесно связанные с ними чиновники и депутаты. Именно депутаты, фамилии которых всем известны, лоббируют решения в пользу нужных перевозчиков. Сами депутаты — или владельцы такого же бизнеса, или в доле.

Пункт четвертый. Зарплата и налоги.

Само собой, гастарбайтер, который крутит баранку, никак официально не оформлен у перевозчика. Он всего лишь управляет автобусом, который принадлежит перевозчику. У ГИБДД обычно вопросов нет — потому что смотри пункт два. Оплачено. Вся зарплата идет черным налом, налоги не получает ни государство, ни город. Схема ухода от налогов отработана давно. Попробуйте попросить у водителя автобуса билет — который он обязан давать вам за переданные деньги. Он, наверное, и слова-то такого не знает...

Как следствие, весь рынок частных перевозчиков в Иркутске находится в мрачном коррумпированном подполье. Водитель может как угодно нарушать правила и превышать скорость — ГИБДД его не видит. Автобус может быть сколь угодно разбитым и опасным — по документам он новый, у ГИБДД опять нет вопросов.

В итоге — очередное смертельное ДТП. Еще один ребенок, оставшийся без мамы. И — ничего. Никаких выводов, никакого исследования причин. Машина иркутской коррупции продолжает крутиться, пожирая очередные жертвы.

Вернемся к плотине ГЭС. Это объективно — одно из самых опасных мест на дорогах Иркутска. Вряд ли при строительстве ГЭС в 50-е годы XX века кто-то думал, что в час по узкой дороге верхнего бьефа плотины будут проходить тысячи автомобилей. А дорога осталась все такой же узкой, какой она была в момент завершения строительства.

Формально дорога на плотине четырехполосная. Однако полосы очень узкие, современный автомобиль втискивается в каждую из них с трудом. Поставить разделительный отбойник нереально — тогда дорога будет по полторы полосы с каждой стороны, и начнется транспортный коллапс. Придурок за рулем автобуса считает нормой выехать на встречку, чтобы обогнать слишком медленно едущие машины. Ему некогда — ему нужно быстрее зарабатывать деньги.

На всей плотине — единственная камера контроля скорости. И та, говорят, не работает. Что дороже — десяток камер через каждые сто метров или человеческая жизнь?

Расширять дорогу некуда — не позволяют технические сооружения самой ГЭС. В теории можно сузить тротуары — сейчас они около трех метров с каждой стороны. Для редких пешеходов и бегунов вполне хватит двух метров. Тогда посредине можно поставить отбойник. Смертельных жертв точно удастся избежать. Для этого нужно решение ГИБДД. Которой, как уже было сказано выше, плавать.

Но вопрос даже не в этом. На самом деле по плотине ГЭС ездить нельзя. Это особо важный стратегический объект, который должен соответственно и охраняться. Попробуйте подъехать к Красноярской или Саяно-Шушенской ГЭС — вас еще за полкилометра встретят вооруженные охранники. На Иркутской ГЭС должен быть точно такой же режим.

Однако решить этот вопрос можно только за счет еще одного моста — неподалеку от плотины. Так как этот вопрос уровня стратегической безопасности страны, то и финансирование, естественно, должно быть федеральным. Вообще-то вопрос решаемый — однако должен найтись тот, кто его поставит и начнет решать. Пока что даже разговоров об этом не идет. А значит — будут новые жертвы безмозглых водителей.