«Перемен требуют наши сердца», или О том, как бы всё изменить, ничего не меняя
Доля россиян, выступающих за решительные перемены в стране, выросла за последние два года с 42 до 59 процентов – таковы данные совместного исследования Московского центра Карнеги и «Левада-центра», которые опубликовал ряд столичных изданий. За незначительные изменения – 31процент, и только 8 процентам никаких перемен не нужно. По мнению 53 процентов опрошенных, такие реформы возможны лишь при условии серьезного изменения политической системы, а на перемены с сохранением существующей системы согласны 34 процента.
Среди тех, кто более остальных не хочет перемен, россияне стали чаще называть чиновников и бюрократию – так считает 69 процентов (в 2017 году было 56 процентов); олигархов и большой бизнес – рост с 52 до 67 процентов, президента Владимира Путина и его окружение – 25 процентов против 15 процентов два года назад. Чиновники и большой бизнес, по мнению граждан, находятся в привилегированном положении, а Путин, полагают эксперты, постепенно перемещается в фокус общественного недовольства, хотя – именно постепенно, понемногу, существенного падения президентского рейтинга нет.
«Сейчас на вопросы социологов согласен отвечать лишь примерно каждый десятый», – отмечает глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. Фото rtp-news.com
Тут необходимы несколько замечаний, хотя бы частично проясняющих ситуацию. Во-первых, точность, корректность социологических данных в условиях нарастания политической несвободы существенно падает. «Даже если опросы проводятся добросовестно, надо иметь в виду, что сейчас согласен отвечать примерно каждый десятый. Остальные 90 процентов – «молчуны», то есть отказываются, стремясь держаться «от всего этого» подальше. Поэтому трудно сказать, насколько результаты опросов соответствуют реальности», – отмечает глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов.
Другой момент – насчет формулировки «перемены». Судя по всему, у большинства смутное представление, какими они должны быть, за исключением того, что «жизнь улучшится». А имеющиеся представления существенно разнятся. Люди ждут от государства, прежде всего, перераспределения доходов в их пользу. По мнению россиян, два первоочередных необходимых изменения – повышение зарплат и уровня жизни (24 процента) и смена правительства, президента (13 процента). Но, как видим, эти цифры – далеко не большинство. А, скажем, о честных выборах как приоритете государственной политики говорят лишь 9 процентов россиян, о независимости судов – 8 процентов.
В-третьих, перемены должны быть преподнесены, что называется, «на блюдечке с голубой каемочкой». Большинство желающих «свежего ветра» не планирует для этого идти на дополнительные лишения, еще «подтягивать пояса», а жаждет изменений будто манны небесной, по взмаху волшебной палочки. Короче, чтобы красиво, и – кофе в постель. Впрочем, понять людей, наслушавшихся про планы–2030, 2040 и т.д., можно: перемен хочется здесь и сейчас, чтобы сразу почувствовать.
Но и лично участвовать в изменении ситуации, то есть не только рисковать, но и тратить время и силы на общественную, в том числе протестную активность, люди явно не собираются. Отсюда и слабое внимание к деятельности оппозиции. Так, по данным «Левада-центра», более 60 процентов россиян заявили, что ничего не знают о деятельности Алексея Навального и безразличны к ней. Почти половина респондентов (47 процентов) заявила, что не слышали об обысках в отделениях Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) и делах против его сотрудников. Еще 18 процентов россиян объяснили их давлением, которое оказывают власти на оппозицию. В то же время столько же – 18 процентов – заявили, что так государство противостоит зарубежным агентам, а 12 процентов – что так идет борьба с отмыванием денег. Два последних варианта совпадают с официальной версией.
Наконец, кто же тот герой? С кем мы ассоциирует эти самые перемены? Оказывается… ну конечно, с Владимиром Путиным, с кем же еще. Пожалуй, тут социально-политическая дезориентация и непонимание причинно-следственных связей проявляется наиболее ярко. Во всяком случае, ожидание перемен от того, кто в течение 20 (двадцати!) лет последовательно и настойчиво формировал реальность, которую большинство хочет существенно, в большей степени, чем 5–10 лет назад, изменить, выглядит красноречиво. Ведь даже если представить, что политический лидер, связавший свою судьбу с определенным политическим курсом, через много лет решил сменить ориентиры, то, очевидно, такую миссию лучше выполнит уже и все-таки не он, а кто-то другой. Хотя, собственно, попыток такого разворота при нынешнем руководстве не видно и едва ли они последуют. Куда вероятнее продолжение и углубление многолетнего курса, что собственно, и происходит…
«Пока власть предлагает заменитель перемен, а не сами перемены», – считает эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников. Фото newrussia.media
В то же время ожидать иных настроений было бы странно. Владимир Владимирович занимает абсолютно монопольное положение в политической повестке крупнейших телеканалов. В полную мощность и эффективность работает механизм публичной разгрузки ответственности за существующие проблемы и провалы с президента (царя) на подчиненных (бояр), да и то не из ближайшего круга. Да и содержание мероприятий, касающихся острых проблем, подается весьма специфично. О самих проблемах – либо не звука, либо скороговоркой и в смягченном виде, только на отдельных, «точечных», примерах, без «излишних» обобщений. Основное место в информационных сюжетах такого рода занимает выступление президента в наставительной тональности («отец нации»): мол, в целом ситуация под контролем, некоторые недостатки есть, но мы их поправим, а для этого надо сделать вот это и вот то, с виновными разберемся. А уж в адрес главы государства напрочь никакой критики, только позитивные комментарии: «Президент правильно сказал… мы готовы выполнять…». И так много лет.
Формально власть пытается работать с запросом на перемены – предлагает новые лица, например, на уровне губернаторов или идею «прорыва», считает один с соавторов доклада, эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников: «Хотя, по сути, это заменитель перемен, а не сами перемены – фундамент и политическая рамка не меняются, попытки изменений делаются внутри нее».
Поэтому ухудшение социального самочувствия большинства, получившее ощутимый импульс в прошлом году (повышение пенсионного возраста), помноженное на затухание крымской эйфории и растущую усталость от слишком резкого курса во внешней политике, наталкиваясь на мощные стереотипы массового сознания, сформированные за последние 20 лет (и особенно с 2014 года), порождают причудливую смесь, этакий социальный микс под условным названием «Перемены без перемен».
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»