Иркутянин Андрей Журавлёв создал сотни тысяч изделий на гончарном круге. Мастерство оттачивает уже 20 лет

Главное — успокоиться, и тогда из куска глины получится произведение искусства. Так, за годы практики иркутский художник создал сотни тысяч изделий на гончарном круге.

На листе бумаги рождается будущая скульптура. За несколько минут художник Андрей Журавлёв наносит наброски углём. Прорабатывает мелкие детали. Живописью занимается больше 20 лет. Говорит, выполнить работу намного легче, чем сочинить — идеи может вынашивать месяцами.

После эскизной части — набор формы. Изделие «оживает» в руках мастера на гончарном круге. Главная задача отцентровать изделие, а затем его вытянуть.

— Чтобы стать гончаром, нужно быть просто спокойным, аккуратным и долго идти к своей цели. Всё-таки гончарный круг — это та история, при которой знакомство с материалом происходит долго. Если с материалом незнаком. Очень важно с ним подружиться. Научиться чувствовать его, — говорит художник Андрей Журавлёв.

— На каких-то этапов даже нужно больше думать головой. Пластическими методами

И вот он, образ хранителя — женщины. С помощью мелкой и крупной пластики в глине прорисовываются характер и мимика. Одна скульптура может состоять из нескольких деталей — они склеиваются между собой.

— Самое сложное начинается как раз сейчас. Когда мне необходимо из круглой болванки изготовить образ, изготовить фигуру, у которой есть мелкие элементы, определённое настроение. Сделать так, чтобы они все были друг другу родные, — говорит художник Андрей Журавлёв.

А это уже иная техника, художник расписывает кита подглазурными красками. Затем морского обитателя покрывает бесцветной глазурью и обжигает в печи при высокой температуре.

— Он выполнен из белой глины. Такая техника есть в керамике. Отливкой в форму заливается жидкая глина и она принимает определённую форму.

Всего из-под рук мастера появилось 800 тысяч изделий. И это не только образы животных и людей — славянские амулеты, магниты, ёлочные игрушки и посуда.

Работы Андрея Журавлёва находятся в частных коллекциях по всему миру — в Китае, Германии, Америке, Африке. По словам мастера, в каждом изделии есть недосказанность — так любой человек сможет увидеть свою собственную историю образа.