Из опубликованного. «Колония — это благо»

Тюремные вышки для 34-летней Ирины Самедовой — часть привычного пейзажа. С рождения она живёт в посёлке Новобирюсинский Иркутской области. Высокие заборы с колючей проволокой там отделяют вольных жителей от осуждённых. Ограждения вокруг колонии и лесной биржи, на которой работают обитатели колонии, тянутся на многие километры. Через каждые несколько сотен метров с внутренней стороны забора стоят вышки. По периметру открытых площадок ходят автоматчики.

Впервые опубликовано в интернет-журнали «Люди Байкала» 17 июля 2020 года.

От Новобирюсинского до районного центра Тайшета нет постоянной автодороги. Добраться можно по льду зимой и на пароме летом. Ещё с «большой землёй» посёлок соединяет железнодорожная ветка «Решоты — Карабула». Чтобы попасть в Тайшет, жители посёлка в 6.30 утра садятся на поезд, за два часа доезжают до Решот. Оттуда ещё два часа едут до райцентра.

«Просто так отсюда не выберешься. Так и живём. Если нужна какая-то справка из администрации, приходится тратить на дорогу весь день», — рассказывает Ирина.

Поездка на одного человека обходится примерно в две тысячи рублей. Поэтому без крайней необходимости люди стараются не выезжать из посёлка.

Новобирюсинский был образован 50 лет назад как место для жизни работников колонии. Их в посёлке две: строгого режима для рецидивистов, тех, кто не в первый раз попал за колючую проволоку, и колония-поселение с более мягким режимом содержания. Осуждённые колонии-поселения живут в бараках, им можно выходить в посёлок на работу или в магазин.

В посёлке живут 4,5 тысячи человек. Большинство домов в Новобирюсинске — неблагоустроенные деревянные бараки, построенные несколько десятков лет назад. Это либо двухэтажные деревяшки на восемь квартир, либо одноэтажные дома на двоих хозяев. Новое жильё практически не строят. Зато по гравийным дорогам посёлка ездит много новых автомобилей. Достаточно высокие зарплаты сотрудников колонии позволяют такие покупки. Оплата труда на самых низкооплачиваемых должностях в колонии начинается от 30 тысяч рублей.

Тайшет24 в Одноклассниках

Колония даёт работу 700-м жителям посёлка. На зоне работал папа Ирины Мири, сейчас он пенсионер. И сама Ирина — бухгалтер в штабе колонии. Это отдельное здание в посёлке, находится на удалении от колонии. Ирина рассказывает, что по зоне сотрудники штаба ходят с охраной.

Наказание в двух колониях отбывают 2,1 тысячи человек. Если прогуляться по посёлку, на улице можно встретить заключённого. До недавнего времени они работали в котельной детского сада и других учреждений. Сейчас детсад передали муниципалитету, отоплением занимаются вольные жители. А вот котельную гостиницы ГУФСИН продолжают топить заключённые.

Их легко можно узнать по нашивке с фотографией, фамилией, именем и номером отряда. В жару работник котельной Роман одет в чёрную майку. Светлая нашивка видна издалека. Днём второго июля Роман готовит себе ужин и топит баню гостиницы.

32-летний Роман родом из небольшого городка в Красноярском крае. На воле работал монтажником на Богучанской ГЭС. За колючую проволоку попал второй раз. Первый срок получил за грабёж. Отсидел пять лет. Повторно попал в тюрьму за то, что без прав пьяный ездил на машине. На этот раз дали год и 10 месяцев. Из них он отсидел год и один месяц. Три месяца назад из колонии строгого режима его перевели в поселение. Работал в котельной внутри зоны. В июне его направили на работу в котельную при гостинице.

Роман рассказывает, что на поселении осуждённые живут по 80 человек в двухэтажных деревянных бараках. Он работал кочегаром по ночам, днём спал. Хоть и можно было выходить в посёлок, впервые на воле он оказался 20 дней назад, когда стал работать в посёлке. «Никуда не выходил, даже в магазин. В зоне магазин тоже есть. Неохота было ходить», — щурится он от яркого солнца.

Жить на поселении ему нравится. «Нормально здесь. На свободу ходишь, с вольными людьми общаешься», — Роман показывает на дом напротив котельной и говорит, что в нём живёт начальник колонии. Его Роман видел пару раз, здоровались.

В посёлке, в отличие от колонии, он может раз в день здороваться с сотрудниками исправительного учреждения. В колонии обязан приветствовать каждый раз, когда видит начальника или другого работника колонии.

«Я вопросов не задаю. Сказали здороваться, значит, так надо», — объясняет свою позицию Роман.

На смену в котельной Роман заступает в восемь утра. Полчаса у него уходит, чтобы дойти из колонии до работы. Опаздывать нельзя. На месте ли осуждённые, каждые два часа проверяет контролёр. В этот день мы видели человека, который отмечает заключённых, на двухколёсном мотоцикле в разных местах посёлка.

Пока Роман работает за пределами колонии, он не ходит в столовую со всеми. Раз в неделю ему выдают сухой паёк: крупу, рожки, вермишель, мясо, если нет мяса — тушёнку. Мясо он хранит в холодильнике котельной. Хлеба на одного человека полагается две булки на три дня. Сегодня на ужин — рисовый суп. Блюдо Роман ест сам и кормит собаку, которая сидит на цепи рядом с гостиницей. Суп пёс съел, миска с кусками сухого хлеба так и осталась не тронутой.

«Если нет желания готовить, можно сходить в магазин и купить колбасы или печенья», — говорит Роман. Но для этого надо иметь деньги на карте. А их он пока не заработал. Зарплата кочегара после вычетов за коммунальные услуги и питание — 6400 рублей. На заработанные деньги он покупает чай и «мыльно-рыльные», то есть мыло и зубную пасту. Деньги на сигареты не тратит — раньше курил, в тюрьме бросил.

Роман подал заявление в суд, чтобы его отпустили по УДО, то есть условно-досрочно. Но получил отказ. Теперь он надеется освободиться с обязательным выполнением общественных работ. В этом случае человек выходит на свободу раньше срока, при этом должен отработать на государство бесплатно определённое число часов. Дома его ждут родители. С сожительницей расстались, как только он попал в колонию.

Жители посёлка привыкли, что по улицам ходят заключённые. В летний жаркий день на улице играют дети. Ирина не смогла вспомнить ни одного случая, когда заключённые причинили какой-то вред местным. Более того, она не представляет свой родной посёлок без колонии. «Колония — это благо. Если бы не колония, посёлка бы не было», — говорит Ирина.