В Иркутск вернулся некогда расхищенный иконостас

Фарфоровый иконостас — шедевр сибирских мастеров иркутяне увидят снова в пасхальную неделю.

В Третьяковской галерее, в Русском музее или в Лувре экскурсоводы обязательно расскажут вам, как тот или иной предмет искусства стал доступен глазам посетителей. Тем более, если это шедевр. А у любого шедевра — своя, неповторимая история, как создания, так и появления в музее. Логина Медведникова, который после 1812 года стал одним из самых богатых купцов Иркутска. Елизавета Медведникова, родив двух сыновей, овдовела. Сама не получившая образования, она решила организовать в Иркутске училище для девочек — сирот, где бы они бесплатно получали воспитание и образование — до 16-ти лет. Но — не успела. Ее завещание исполнили сыновья: 70 тысяч рублей они передали на устройство Сиропитательного дома. И вот в 1838 году он был открыт и получил ее имя. А через два года из временного здания переехал в отстроенное на улице Преображенской (ныне Тимирязева, здание охотоведческого факультета сельхозакадемии им. А.А. Ежевского).
Для девочек Сиропитательного дома, утро которых начиналось с молитвы, решено было постро вящение церкви провел епископ Киренский Макарий 15 марта 1892 года. История сохранила нам имена мастеров: формы для фарфора делал скульптор Андрей Борисов, основным живописцем был Дмитрий Морозов, над частями иконостаса работали художники Алексеев, Горохов, Тайтус. Деревянные резные детали делались в мастерской иркутского мещанина Пятидесятникова на улице Горной. Особо следует отметить, что живописные образы были исполнены петербургским художником Фирсом Сергеевичем Журавлевым, который участвовал в росписи храма Христа Спасителя в Москве и Смольного института в Санкт-Петербурге. А в целом, можно сказать, это был звездный состав мастеров с фабрики Переваловых, слава о которой тогда шла не только по Сибири.
Что говорят искусствоведы?
Софья Евгеньевна Шемякина, написавшая книгу об истории сокровищ иркутского художественного музея, досконально изучившая все источники появления «фарфорового шедевра» в Иркутске, дает такое описание его.
«Иконостас Сиропитательного дома был в основе своей деревянный и украшен десятью фарфоровыми колоннами, круглыми дисковидными деталями понизу и шестью маленькими колоннами 2-го яруса. Все фарфоровые детали белые, покрытые мелким рельефом орнаментальных мотивов — русская плетенка, растительный орнамент, фигуры, напоминающие сказочных грифонов. Капитель имеет пояс иоников, обернута акантовыми листьями, имеет две выступающие валютки. В греческих трактатах ионическую колонну принято было интерпретировать как образ женщины, а сам ордер как выражение ее грации. (Не будем забывать, что домовая церковь была устроена в доме, где воспитывались девочки).
В композицию декора нескольких деталей вписан крест. Качество исполнения, ослепительная белизна фарфора, изысканность колорита, построенного на сочетании красного и бордового цвета, вкупе с росписью золотом, делают иконостас ярким и праздничным, вполне отвечающим вкусам той эпохи, когда в одном произведении соединялись стили и орнаменты разных исторических эпох.
Зигзаг истории
Ныне живущему поколению иркутян об иконостасе в Сиропитательном доме, возможно, рассказывали бабушки
— из тех, что когда-то воспитывались в доме Медведниковой. До-ступ в домовую церковь, понятно,
был ограничен. Но никто из тех, кто молился у образов иконостаса, не мог предположить, что придёт совсем другая, «безбожная» пора. Сиропитательный дом Елизаветы Медведниковой будет реорганизован в обычный детский дом. А творение ума, мыслей и рук человеческих, воплощенное в фарфоре, наспех разберут. Резные деревянные Царские Врата снесут на свалку. И только благодаря безвестным сотрудникам ВСОРГО (Восточно-Сибирский Отдел Русского Географического общества) фарфоровые детали иконостаса — их более 150 всетаки упакуют в фанерные ящики и сдадут на хранение как музейный экспонат в отдел краеведения.В 1936 году произойдет отпочкование Иркутского художественного музея от музея Краеведения и (о радость!) Фарфоровый иконостас в тех самых фанерных ящиках перекочует в другой подвал до прихода лучших времен. Зато у него будет уже инвентарный номер.
«Лучшие» времена
У работников художественного музея, хранящих в запасниках сотни прекрасных полотен мастеров кисти и графики, долгое время просто не доходили руки вскрыть тяжеленные ящики. Догадывались, конечно, что там совсем не «скоропорт», лежит — и пускай себе лежит, пить — есть не просит, особых условий ухода не требует. Однако директор музея Елена Станиславовна Зубрий не на шутку встревожилась, когда при очередной инвентаризации в марте 1998 году в ящике не оказалось некоторых фарфоровых деталей, а еще так называемых дисков — из декора иконостаса. На музейном «корабле» был объявлен аврал. Поиски злоумышленников были безуспешны. И тогда с известием о чрезвычайном происшествии в музее было решено обратиться в Управление ФСБ по Иркутской области, которым руководил тогда генерал Валерий Шестак. Он принял решение — поручить расследование опытному контрразведчику, подполковнику Алексею Изюрьеву. Вот что сегодня вспомнил бывший сотрудник государственной безопасности во время встречи с нами:
— Проведя, по поручению начальника Управления, необходимые оперативно-разыскные
мероприятия, я был серьёзно озадачен. Установил, что исчезновение деталей из декора
иконостаса произошло давно, почти 25 лет назад. Это, конечно, усложнило работу. Скептики так и говорили: «Ищи ветра в поле»…
Однако, привлечение к поиску заинтересованных иркутян из числа искусствоведов, краеведов, готовых бескорыстно помогать, придавало мне уверенность в успехе и в конечном итоге — вновь обрести пропажу.
Около полугода длился поиск, но это ничто по сравнению с четвертью века отсутствия детали в комплекте иконостаса. След одного из дисков — опять-таки благодаря неравнодушным людям (спасибо говорю им сегодня еще раз!) был обнаружен в Чите.
Однако меня ожидало разочарование — предполагаемая хозяйка диска — член Союза художников России Ирина Г. переехала в 1993 году из Читы во Псков. Поиск продолжался уже там. Было установлено, что художница подарила диск своей дочери, чтобы та украсила им стену квартиры. Аранее она купила его на иркутской толкучке — за бесценок.Мои коллеги из Управления безопасности РФ по Псковской области по нашему запросу попытались по-хорошему уговорить дочь художницы вернуть диск, всячески убеждали, но та отказала, как отрезала: «ничего не знаю — это подарок мамы».Оперативникам удалось получить информацию, что молодая женщина ведет переговоры с каким-то коллекционером из Польши… Надо было спешить! По нашим оперативным материалам прокуратурой Кировского района г.Иркутска было возбуждено уголовное дело по факту кражи, что позволило в правовом поле изъять диск. Бережно упакованный, он был переправлен в наше Управление.
И в самом деле — было чем любоваться: диск из белого фарфора, диаметром в 31 сантиметр, этакая «тарелка», он был украшен золотом, бордовой эмалью и сразу же привлекал взгляд. Утрата такой прелестной детали декора настоящего произведения искусства могла бы обесценить его безвозвратно. Именно последствия невозможности воссоздания иконостаса осознавал генерал Шестак, когда принимал решение заняться «непрофильной» темой — ведь кража как состав преступления находится за пределами компетенции органов государственной безопасности.
В правильности этого решения и я убеждён до сих пор. Кстати, Валерий Федорович тогда же высказал пожелание, чтобы иконостас все-таки вернулся в лоно Иркутской епархии.
— А сколько стоит этот диск?
Немного подумав, Алексей Васильевич сказал: «Этот диск бесценен, так как будучи органичной частью фарфорового иконостаса, к тому же намоленного, он являет собою прежде всего духовное начало. Поэтому его невозможно оценить рублёвым эквивалентом. Впрочем, не все так думают. Иные, в числе которых, безусловно, были лица, совершившие кражу, либо планировавшие выгодно «загнать» это сокровище за рубеж, мыслят другими категориями.
— А другие детали декора удалось отыскать и вернуть?
— Удалось. Еще один диск принесла женщина со словами: «Мне ворованного не надо». А
некоторые фрагменты (к сожалению, не все) были обнаружены работниками музея в других ящиках.Елена Зубрий:
— Не забуду, как мне позвонил генерал Шестак и сообщил: «Ваша тарелка у меня на столе. Приходите». Я взяла с собой юриста музея, чтобы правильно, с документами, оформить возвращение потери, и мы пошли. Генерал с явным удовлетворением на лице вручил нам диск. Мы поблагодарили его, хотели уже попрощаться и выйти, а Валерий Федорович сказал: «Я вызову для вас машину». «Тут идти — то всего ничего — метров 500», — сказала я. «Нет, вы поедете на машине, а то от радости еще уроните этот диск».
Мы согласились.До сих пор я благодарна нашим спецслужбам. А Алексею Васильевичу Изюрьеву мы отправили персональное приглашение прибыть на презентацию иконостаса. Кстати, теперь он работает в другой структуре — руководит Управлением специальной связи по Иркутской области. Его специалисты на днях сопровождали большое художественное полотно «Псов — рыцарей ведут во Псков» именно в этот город
— на двухмесячную экспозицию в Псковском художественном музее. Так что судьба снова
свела нас с хорошим человеком, который и сегодня помог нашему музею. Как и 20 лет назад.
И немного о презентации
К этому событию музей начал готовиться еще в прошлом году. Желание показать иркутянам всю прелесть сохранившейся красоты иконостаса было огромным. Да, кое что утрачено, например сами иконы. Но музейные работники и представители епархии знали — можно найти им замену, не противоречащую канонам православной культуры. «Идеологом», тщательно подобравшей аналоги утраченным иконам стала старший научный сотрудник Ирина Николаевна Буханцова и отец Алексей из епархии.Внес свою лепту художник Сергей Элоян, он предложил сделать Царские Врата из особого узорчатого стекла, — и они стали достойной заменой резным, деревянным (придет время, можно будет заменить их на более близкие к утраченному оригиналу
— резчики по дереву, к счастью, в Иркутске не перевелись). Курировала реставрационные работы старший научный сотрудник Софья Евгеньевна Шемякина.…И вот иконостас занял почетное место в иконном зале музея по улице Карла Маркса. Идут последние дни приготовления к его показу. Наталья Сергеевна Сысоева, директор музея делает исключение только для журналистов газет и телевидения для входа в зал. Восхищенно ахаем и мы: «Лепота!..». Всех остальных желающих музей приглашает 21 апреля к 14 часам. Можно позавидовать тем, кто, увидев всю прелесть Фарфорового иконостаса впервые, восхитится, как мы.
Виталий Комин,
Иван Истомин,
Вадим Фоминых.
Фото Дмитрия
Наводникова
Байкал-61