Судебное решение Шредингера: Марковское МО снова в фокусе внимания
Вдумчивое изучение сайтов районных и субъектовых прокуратур зачастую может дать интересную пищу для размышлений. За сухими строками пресс-релизов скрываются неожиданные подчас вещи, а стоит копнуть чуть глубже, и сразу же появляются вопросы, ответить на которые даже при наличии юридического образования возможным не представляется.
Например. 25 февраля на официальном сайте прокуратуры Иркутской области был размещён пресс-релиз, озаглавленный «Проверка законности введения режима ЧС, проведённая прокуратурой Иркутского района, окончилась возбуждением уголовного дела» (https://www.irkproc.ru/news/13806.html) Речь в нем шла о том, что в июне 2019 года администрация Марковского муниципального образования якобы незаконно ввела режим ЧС, под каковым соусом провела госзакупку в обход установленных законом процедур. Этот факт был прокурорами выявлен, вытащен на свет божий, и в итоге следственные органы возбудили по нему уголовное дело.
Поясним для несведущих в юридических тонкостях читателей. Схема с ЧС, действительно, используется муниципальными властями для того, чтобы по-быстрому отдать интересный контракт близкой фирме без конкурса и прочих формальностей. Закон позволяет в рамках режима ЧС пренебрегать рядом требований — однако ЧС должен быть обоснованным. Если на улице прорвало колонку — это ещё не ЧС.
В случае, о котором идёт речь, режим ЧС был введён, по утверждению прокуратуры, в связи с пожаром, произошедшем в п. Маркова в ночь с 4 на 5 июня 2019 г. Пожар, действительно, был страшным — горел многоквартирный дом, погибли несколько человек. Является ли это основанием для введения режима ЧС? Однозначно ответить нельзя: ни наше с вами мнение, ни мнение прокурора в этом вопросе истиной в конечной инстанции не является. Для этого есть суд — в частности, Иркутский районный суд.
Именно в него с требованием о признании незаконным распоряжения главы Марковского МО о введении режима ЧС и обратился прокурор Иркутского района. И, если верить информации на сайте прокуратуры, оно признано незаконным — что и повлекло цепь последующих событий.
Однако давайте обратимся к фактам. В интересующий нас период времени в картотеке дел Иркутского райсуда было только одно дело из этой категории — 2а-2881/2019, где ответчиком указана администрация Марковского МО, истцом — прокурор. 08.08.2019 материалы были направлены в суд, а решение в пользу прокурора вынесено 30.10.2019. При этом в законную силу оно не вступило — в связи с обжалованием решения ответчиком, и именно с этим связано молчание прокуратуры до февраля.
Дело в том, что в случае обжалования решения суда первой инстанции оно вступает в законную силу только после подтверждения правильности вынесенного решения судом второй инстанции (юристы иногда используют для обозначения этого процесса термин «засилить решение»). Проще говоря, засилить это решение мог Иркутский областной суд, и только после его положительного решения можно было бы говорить о незаконности действий администрации.
Если верить прокуратуре, то именно это и произошло. А если посмотреть на сайт Иркутского областного суда? Находим там дело 33а-1573/2020, в рамках которого рассматривалась жалоба администрации Марковского МО по делу 2а-2881/2019. Смотрим: дело рассматривалось 26.02.2020 г., и результатом явилась… Отмена решения суда первой инстанции и направление дела на новое рассмотрение. Занавес.
Отсюда возникает масса вопросов. Например, каким образом 25.02 мог появиться пресс-релиз на сайте областной прокуратуры о незаконности постановления администрации за день до решения суда, состоявшегося 26.02? В прокуратуре изобрели машину времени? В таком случае, она их подвела, потому что решение было вынесено прямо противоположное тому, о котором повествуется в релизе.
Что делать теперь с многочисленными СМИ региона, которые подхватили заведомо ложное сообщение прокуратуры и растиражировали его у себя? По закону, при ссылке на опубликованную органами госвласти информацию, СМИ не должны проверять её на достоверность, все верно. Но понимали ли сотрудники пресс-службы областной прокуратуры, на сколь тонкий лёд они ступают? И каков теперь будет уровень доверия к их публикациям в профессиональном сообществе?
Какова теперь судьба того уголовного дела, которое было возбуждено по материалам прокурора? Ведь оно, исходя из практики, вероятнее всего, основывалось на преюдиции — факты, установленные вступившим в законную силу решением суда, следствием дополнительно не устанавливаются. Решение о возбуждении уголовного дела принималось в связи со вступлением в силу решения Иркутского районного суда, а что будет теперь, когда этого решения нет?
Много вопросов возникает, а ответов на них не наблюдается. Возможно, после праздников пресс-службы силовых ведомств развеют наши сомнения и расставят столь необходимые здесь точки над i.
Фото пресс-службы ГУ МЧС России по Иркутской области
