Убийство в Алыгджере: детали

 В начале марта сотрудники ИА «Специальный репортер» подготовили материал, в котором речь шла об убийстве, произошедшем в селе Алыгджер Нижнеудинского района. Материал был выдержан в строго профессиональном ключе, и ставил перед органами следствия и суда те вопросы, которые, по мнению наших юристов, остались без ответа в ходе проведенного следствия.

Напомним, речь в опубликованной статье шла об убийстве местного жителя – Родиона Унгуштаева, произошедшем в конце августа 2020 года. В деле присутствовал ряд странностей, которые и стали причиной к подготовке материала: неожиданно долгий срок расследования, очевидная небрежность проведения отдельных следственных действий, неоднозначные заключения специалистов, проводивших исследования и экспертизы по уголовному делу.

Кроме того, на низкое качество проведенного предварительного расследования указывал и тот факт, что добиться рассмотрения дела судом у прокуратуры получилось не с первого раза. При первой попытке судом было установлено, что в предъявленном обвинении содержатся серьезные противоречия, и в таком виде дело по существу рассмотрено быть не может. Внешние недочеты исправили, обвинительный приговор (не вступивший в настоящий момент в законную силу) подсудимому Максиму Яковлеву был вынесен, однако ряд вопросов остался открытым.

Когда этот материал готовился к публикации, специалисты ИА общались с экспертами в сфере уголовного права, с родственниками осужденного, изучали материалы уголовного дела и приговор суда. При этом авторы особо подчеркнули, что не заявляют о виновности, либо невиновности кого-либо из упомянутых в публикации лиц. Нашей целью было – привлечь внимание Иркутского областного суда, регионального следственного управления СК России и прокуратуры к тем скользким моментам, что присутствуют в деле.

***

Однако, как показала практика, далеко не всем наш подход показался беспристрастным. Спустя некоторое время после публикации материала на сайте Irkutsk.News и в социальных сетях появился комментарий, обвиняющий сотрудников ИА в предвзятости при освещении темы, и демонстрировавший явную осведомленность автора комментария о деталях расследования. Вот он.

Высказанное мнение показалось нам настолько интересным и в чем-то показательным, что мы приняли решение рассмотреть высказанные претензии и мнение подробнее. Полагаем, что это будет полезно нашим читателям, даже безотносительно рассматриваемого случая, а в качестве небольшого юридического ликбеза.

1. Что касается полиграфа. Возможно, для многих читателей будет открытием, но заключение эксперта-полиграфолога не является доказательством в суде. Связано это с простой вещью: не существует единой методики проведения этого исследования, и его результаты зависят не от объективной реальности, а от личности и субъективного мнения конкретного эксперта.

Проще говоря. При исследовании биологического материала на групповую принадлежность, например, вне зависимости от личности эксперта, при условии соблюдения им методики исследования, результат у разных экспертов будет – одинаковым. Потому что будет основан на объективно существующих фактах. В случае же с полиграфом, к сожалению, это правило не работает. И разные эксперты дают разные заключения по результатам одного и того же исследования.

Именно поэтому, несмотря на популярность полиграфа среди правоохранителей, полноценного официального статуса у этого исследования – нет. Более того, полиграф призван показать не объективно существовавшую действительность, а только то, насколько человек искренен в момент ответа на вопрос. И если человек не помнит того или иного события (например, в результате сильного опьянения или травмы), или же помнит его по-своему – то полиграф не сможет показать и доказать, как развивались события на самом деле.

Именно в связи с совокупностью изложенных выше причин мы и не стали упоминать полиграф в первом материале. С равным успехом и равной доказательностью мы могли бы указать, что герой материала не смог пройти проверку у экстрасенса и астролога. Пользуясь выражением из комментария – «Это уже о чем-то говорит».

2. Относительно того, кто кого пожалел или не пожалел. Еще раз подчеркнем, наличие у героя материала малолетних детей – установленный, объективно существующий факт. В то время как его причастность к совершению убийства Унгуштаева – под вопросом. Напомним, что приговор Нижнеудинского городского суда в отношении Яковлева в законную силу не вступил, и до момента рассмотрения и принятия Иркутским областным судом решения по его апелляционной жалобе – Яковлев считается невиновным.

Специалисты ИА «Специальный репортер» уделяют особое внимание четкости и точности используемых в публикуемых материалах юридических формулировок. И в силу профессиональной этики считаем себя не вправе высказывать личные, огульные суждения, основанные лишь на эмоциональном восприятии ситуации.

3. Относительного всей неправды про Ивана Речкина и количества адвокатов у лиц, имевших в разное время отношение к рассматриваемому уголовному делу. Во-первых, не вполне ясно, что именно из написанного в материале про Речкина является неправдой: хотелось бы внятного указания на утверждения, которые противоречат объективной действительности.

Во-вторых, что касается рассмотрения самого наличия у лица, привлекаемого к уголовной ответственности, адвоката, как обстоятельства, доказывающего его виновность.

Подобного рода высказывания с очевидностью выдают их автора, как человека, не имеющего серьезного опыта общения с правоохранительной системой. Адвокат – не призван «отмазывать виновного» и «помогать убийцам уходить от ответственности». Его задача – обеспечить соблюдение прав и свобод привлекаемого к ответственности лица, вне зависимости от его виновности.

Один из авторов этого материала в прошлом – сотрудник правоохранительной системы, со своей стороны рекомендует любое общение со следственными или оперативными сотрудниками сопровождать присутствием адвоката. К сожалению, не все из бывших коллег – исключительно порядочны и профессиональны при исполнении должностных обязанностей. Понимая это, законодатель в текущей редакции Уголовно-процессуального закона и установил право лица пользоваться помощью адвоката с первого же общения с сотрудниками органов.

Кстати говоря, в УПК РСФСР, действовавшем до начала 2000-х годов, такого права у граждан не было. И сказать, что зачастую это приводило к разного рода злоупотреблениям и, как следствие, не всегда законным решениям, значит не сказать ничего. А с учетом тех особенностей, которые сопровождали расследование этого уголовного дела, наличие нескольких защитников у подсудимого вполне объяснимо. Как с точки зрения здравого смысла, так и с точки зрения чисто эмоциональной.

***

Специалисты ИА «Специальный репортер» всегда готовы ответить на вопросы, возникающие в связи с опубликованием нами тех или иных материалов. Общественная дискуссия вокруг резонансных дел – это нормально, и по-настоящему важно, потому что именно в общественной дискуссии и рождается гражданское общество. А оно, в свою очередь, является неотъемлемой частью правового государства, каковым, несомненно, является Россия.

Мы надеемся на внимательное и вдумчивое прочтение обоих опубликованных материалов сотрудниками компетентных органов, равно как и на справедливое и обоснованное решение Иркутского областного суда, которое снимет все возникшие у журналистов вопросы.